– Ты его доканаешь тут, Марья, вот зачем, – сердито ответила Ольга, поддёргивая и укладывая на плечах плащ с застёжкой из маленького хрустального лебедя у шеи. – Ему нужно отвлечься от всего этого, сменить обстановку. У нас море, ладьи, дети. Ему будет с кем поиграть. А у тебя тут что? Коломна твой этот…
– Я могу приглядеть за мальчиком, – Марья была немного уязвлена.
– Не надо, Марья! – Ольга не особо старалась скрыть сарказм. – Я же знаю, тебе некогда. У тебя дела государственные, у тебя ещё что-то. Да и вообще, – княгиня наконец уложила плащ как надо, взглянула на сестру прямо, – не нужно ему оставаться здесь. Здесь всё ему будет напоминать о сегодняшнем дне. А это, наверное, худший день в его жизни.
– Ладно, уговорила, – царица устало махнула рукой. – Постарайся его там… отвлечь как-нибудь…
Ольга посмотрела на сестру предельно выразительным взглядом. Как раз за этим его и забираю, без слов поняла Марья.
Царевич хмыкнул. Царица резко обернулась к пасынку, но не успела ничего высказать – с крыльца спускались Коломна с Костей.
Насупленный мальчишка был уже одет по-здешнему. Плотная замшевая куртка с ольховыми пуговицами была опоясана кожаным ремнём, на одном боку которого удобно пристроился небольшой кошель, а на другом была заткнута пара перчаток. Вместо потерянной бейсболки мальчику дали круглую шапку с алым верхом и меховой опушкой, а вместо белых кроссовок алые же кожаные сапожки на каблуках, подбитых гвоздями.
Если бы не обстоятельства, при которых он получил новое платье, мальчишка был бы в восторге. Даже сейчас, несмотря на горестное настроение, Костя, вышагивая по мраморным полам и ступенькам крыльца, невольно старался пристукивать каблуками – уж очень ему нравился этот звонкий и бравый звук.
Когда же мальчишка увидел кургузого двугорбого конька на площади перед крыльцом, у него захватило дух. Неужели это то, что он думает?! Он стремглав скатился с крыльца, подбежал к коньку, осторожно коснулся гривы.
– Вот, держи! – князь подошёл к Костику, протянул морковку. – Угости его!
Костя поднёс морковку коньку. Тот понюхал, аккуратно подхватил её теплыми мягкими губами и с аппетитом захрумкал. Костя погладил его по крупу, чувствуя, как волна восторга захлёстывает и перебивает даже обуревавшую его горесть.
– Я полечу на нём?! – всё ещё не веря прошептал он.
– Да, родной, ты полетишь на нём. – Ольга ласково огладила Костика по плечам, застегнула пропущенную пуговицу. – Чтобы не продуло. Наверху сейчас холодно, можно и замёрзнуть. Так что перчатки лучше надеть.
Костя торопливо закивал, вытащил перчатки из-за пояса, натянул их и с помощью Ольги вскарабкался в седло между двумя небольшими горбиками на спине Конька. Ольга помогла ему надеть рюкзак, и Костя, чувствуя себя на вершине блаженства, натянул поводья и упёрся каблуками сапог в стремена.
– Натягивать не надо, – посоветовал князь, и Костя тут же послушно ослабил поводья. – Ты просто держись за них, и Конёк сам донесёт тебя куда надо.
Костя согласно закивал.
– И ещё кое-что, родной. – Ольга взяла его за руку, улыбнулась немного извиняющейся улыбкой. – Это твой первый полёт, так что давай примем кое-какие меры предосторожности. На всякий случай.
Она взмахнула рукой с блеснувшим в свете Луны синим перстнем, и крепкие кожаные ремни накрепко примотали Костика за ноги и поясницу к седлу и крупу Конька. Теперь, даже если бы он и захотел, упасть с него было нельзя.
Но сидеть было удобно. Костя пошевелился – да, определённо удобно. Не то что Гарри Поттеру на метле. Кто вообще придумал летать на метле? Наверное, тот, кто никогда в жизни не держал узкую палку между ног и не пытался удержаться на ней в таком положении на весу. Костя пару раз пробовал для забавы, и это был, конечно, кошмар. Совсем не то, что в этом плотном и удобном седле.
Мальчишка глубоко, удовлетворённо вздохнул, обернулся. На него смотрели все, но он невольно задержался на царице. Её неизъяснимый взгляд был полон печали, сожаления, и, кажется, тревоги, и ещё чего-то… Костя не мог понять чего. Надо было, наверное, сказать что-нибудь на прощание, поблагодарить за сапоги и Конька, извиниться, что ли, со своей стороны. Но Костя смог выдавить только «до свидания!» и снова сердито отвернулся. Не хочется ему сейчас с ними говорить, ну их! Невозможная семейка!
Марья печально усмехнулась. Баюн, устроившийся на перилах лестницы, скучающе зевнул, лениво прищурился, посмотрел на планирующего над крыльцом ворона. Не нравился ему этот ворон. Не из Чёрной ли балки этот разбойник? Да нет, откуда?! Как изгнали Бессмертного с той стороны, никто больше сюда не прилетал. Некому их посылать. Разве вот что Елена…