— Вот негодник! Опять в лаву спихнул, чтоб его! Да что ж такое-то! — голосила Владычица Тьмы, пытаясь стереть с лица налипшие комки магмы. Но договорить ей не дали — неведомая сила вновь подхватила богиню и резко дернула вверх, протаранивая ею все перекрытия и своды Преисподней.
*БУМ! ХРЯСЬ! БАБАХ!*
Алайя только и успевала материться на все лады, пока ее многострадальное тело словно таран крушило стены и переборки родного царства. Во все стороны летели обломки камней, куски стен и ошметки лавы. Перепуганные демоны и проклятые души с воплями ужаса разбегались кто куда, спасаясь от неистовой богини и ее неугомонного пассажира.
— Да чтоб тебя, Константин, скотина безмозглая! — надрывалась Алайя, на миг зависнув под самым сводом Галереи, — Это все ты виноват, похотливый выродок! Твое треклятое семя меня в могилу сведет! Ну, погоди, доберусь я до тебя! Руки-ноги повыдергиваю!
Но ее грандиозные планы мести прервал очередной кульбит — невидимая сила вновь рванула богиню вниз, словно дернули за ниточки марионетку. Алайя с воплями пробила собой все уровни Преисподней и с оглушительным грохотом впечаталась точнехонько в центр мраморного пола своих покоев, расколов его на мелкие кусочки.
— Ох, елки-палки… — простонала многострадальная богиня, с трудом поднимаясь на четвереньки. Ее роскошное одеяние превратилось в жалкие лохмотья, волосы стояли дыбом, а на прекрасном лице застыла безумная гримаса злости, — Ну все, недоносок астральный, ты доигрался! Сейчас мамочка преподаст тебе урок!
Пошатываясь, Алайя поднялась на ноги, уперла руки в бока и грозно уставилась на собственный живот, в котором беспечно резвился ее демонический отпрыск. Глаза богини метали молнии, на кончиках пальцев затрещали сгустки злого мрака, готовые в любой момент испепелить нерожденного сына или выжечь из него всю дурь. Губы исказились в жутком оскале, обнажив клыки.
Но тут за спиной Алайи раздалось деликатное покашливание. Богиня резко развернулась всем корпусом, готовая испепелить любого, кто посмел потревожить ее гнев… И с изумлением уставилась на стоящую в дверях Гармониссу. Ее верная помощница с ловкостью эквилибриста умудрилась пронести через весь устроенный погром злополучное варево для усмирения ребенка — и ни единой капли не расплескала!
— Прошу прощения, что потревожила, моя госпожа, — медовым голоском пропела Гармонисса, почтительно склоняясь в поклоне. В ее многочисленных глазах плясали смешинки, — Доставила ваше снадобье для обуздания юного принца, как и приказывали. Прикажете подать или сами соизволите?
Алайя застыла на миг, судорожно размышляя — то ли немедленно испепелить нахалку-паучиху за то, что стала свидетельницей ее позора, то ли воздать хвалу за верность, усердие и невероятную прыть. В конце концов, та и впрямь притащила спасительное пойло — авось, поможет утихомирить бесновавшегося в ее чреве дьяволенка.
Несколько долгих секунд в покоях царило напряженное молчание — только потрескивали всполохи темного пламени да доносились откуда-то снизу приглушенные вопли истязуемых грешников. Наконец Алайя глубоко вздохнула, пытаясь обуздать ярость, и процедила сквозь зубы:
— Тащи сюда эту дрянь, быстро. И не дай боги, хоть кто-то прознает о том, что ты тут видела! Лично в порошок сотру и на корм церберам скормлю!
Приказ прозвучал несколько странно — почти все слуги видели, как Алайю носило по Вечной Галерее. Но у беременных своя логика.
— Конечно, госпожа, как можно! — расплылась в угодливой улыбке Гармонисса, мигом подлетая к Алайе со склянкой наперевес, — Мои уста накрепко сшиты прочными нитями, никто ни о чем не узнает, клянусь своими паутинными железами!
Алайя лишь скривилась. Она прекрасно знала, что Гармонисса та еще сплетница и интриганка. Небось, первым делом раззвонит остальным богам и демонам о ее позоре. Ну ничего, до поры до времени можно и потерпеть. Гармонисса все же очень полезна.
Богиня, кривясь от омерзения, приняла протянутое пойло и, зажмурившись, залпом выпила. По телу прокатилась обжигающая волна, по жилам словно растеклась лава. Но, кажется, подействовало — малютка-садист наконец угомонился, то ли напуганный, то ли утихомиренный жуткой материнской микстурой.
А может быть ему просто понравилось, и он смаковал…
— Вот так-то лучше, — пробормотала Алайя, без сил рухнув на разоренное ложе. Обрывки покрывал и дорогих тканей печально разлетелись в стороны, — Будешь знать, как мамочку изводить, паршивец! Весь в папашу пошел, ни стыда, ни совести!
Гармонисса меж тем ловко подхватила опустевшую склянку и засеменила к выходу, старательно обходя зияющие в полу дыры и трещины. На ходу паучиха вкрадчиво поинтересовалась:
— Может, подать что-нибудь еще, о несравненная? Ванну там приготовить, массаж или кровавую баньку из душ грешников? Для поднятия тонуса и восстановления сил весьма полезно!
— Убирайся уже! — взревела Алайя, запуская в помощницу первым, что подвернулось под руку — увесистой золотой вазой. Та с жалобным звоном разбилась о стену в дюйме от головы Гармониссы, — Без тебя тошно, неймется ей, видите ли! Пошла вон, а то на лоскуты пущу!
Гармонисса испуганно втянула голову в плечи и мигом испарилась, перебирая лапками. Богиня страшна в гневе, лучше не искушать судьбу! Но даже удирая со всех своих восьми лап, паучиха не переставала мысленно потешаться над злоключениями госпожи. Похоже, мадам за время беременности хлебнет еще немало «радостей» материнства! Судя по разрушениям, что успел учинить даже не рожденный ребенок — всю Вечную Галлерею ждут большие перемены.
А пока Гармонисса поспешно ретировалась подальше от покоев разъяренной Алайи, в ее голове уже вовсю роились коварные планы. Ведь рождение полубога, отпрыска самой Владычицы Тьмы и ее злейшего врага-смертного — это ли не сногсшибательная новость? Потенциально из этого можно извлечь немалую выгоду!
Паучиха предвкушающе захихикала, перебирая в уме, кому из богов можно продать столь ценные сведения. И какую цену заломить, чтобы и на дворец шикарный хватило, и на легион послушных демонов-рабов!
Определенно, скучать в ближайшее время никому на их божественном плане не придется!
Тем временем в своих покоях Алайя наконец смогла расслабиться и унять гнев. Нерожденное дитя больше не буянило, мирно посапывая в ее чреве. То ли варево и впрямь помогло, то ли маленький негодник просто выдохся после устроенного погрома.
— Вот ведь какой бедовый пацан оказался, — хмыкнула богиня, поглаживая живот. Странное умиротворение разливалось по ее телу, — И характером, и мощью — весь в мамочку! Глядишь, такими темпами и наш мир раньше срока на уши поставит.
Алайя задумчиво уставилась в черный провал потолка, где еще клубились остатки дыма и гари. В ее голове один за другим замелькали сладостные видения — как сынок-полубог сотрясает мироздание своей неуемной мощью, как вселяет ужас в сердца богов и демонов, как карает грешников и низвергает неверных с престолов.
А главное — как она, Алайя, верховодит всем и вся, крепко держа на поводке своего маленького принца… И его не в меру ретивого папашу!
— Глупый-глупый Константин, — промурлыкала богиня, ухмыляясь, — Сам того не ведая, подарил мне бесценный козырь. Неукротимый таран, способный пробить любые преграды… и проложить мамочке путь к безраздельной власти! О, как все запляшут, когда узнают о моем особенном сыночке! Мало никому не покажется!
Алайя расхохоталась — зловеще и торжествующе.
— Расти большой и могучий, кровиночка моя, — ласково проворковала богиня, поглаживая свой необъятный живот, — Набирайся сил да поскорее. Мамочке ой как нужна будет твоя помощь в битве за власть и влияние! А уж папочке-Константину ты фору дашь! Спи сладко, мой маленький завоеватель.
Алайя в предвкушении облизнулась. Ее звездный час все ближе!