Но у него было достижение и покруче — он был мои друганом и, не побоюсь этого слова, собутыльником! Эх… в свое время мы с ним бухали так, что чуть весь Ларинский остров не затонул раньше срока… А сколько мы отодрали симпатичных девиц и страшных драконов… Драконов, понятное дело, в переносном смысле.
Впрочем, за Брутала не ручаюсь, про него ходили самые разные слухи. Он был… такой личностью. Увлекающейся. Если меня рядом не было, то и остановить его никто не мог. Говорили, что поголовье полудраконов за время его правления увеличилось втрое…
Эх, старина… где же ты теперь?
Ладно, не о нем речь. И даже не о самой монетке на самом деле. В ней не было ничего примечательного, обычный сплав золота и серебра. А вот символы на ней были куда интереснее. Я их сразу узнал. Это были символы из особого ритуального языка ларинцев. Скажу более, мы с Бруталом сами иногда наносили эти символы на монетки.
Это было особым ритуальным действием. Его использовали лишь в одном единственном случае…
Я быстро оглядел другие статуи замерзших воинов. Все они держали в одной руке оружие, а в другой что-то сжимали в кулаке. И я был практически уверен, что это были те же самые монетки.
Это могло означать лишь одно — мы оказались в худшем измерении из всех возможных вариантов.
Я резко повернулся к своим товарищам по несчастью.
— Нам надо уходить из этой пещеры, — сказал я, — Надо сделать носилки из подручных средств и нести на них раненых. Как можно скорее!
— В смысле? — удивленно произнесла Афина, опершись руками о колени, — Зачем уходить?
— И ещё нам нельзя долго стоять на месте, — добавил я, — Чем больше мы будем двигаться, тем лучше.
— Да объясни ты в чем дело? — рявкнул Баргин, раздраженно глядя на меня, — К нам скоро придет помощь! Нужно лишь продержаться в обороне.
Остальные Одаренные тоже смотрели на меня крайне удивленно. И я их в общем-то прекрасно понимал. Ибо сам бы реагировал скорей всего точно так же.
К сожалению, правду я им сказать не мог.
— Да, чего нам уходить? — заметил Семякин, закручивая пальцем миниатюрный смерч, — Монстров вокруг не видно. А там, куда мы пойдем, они скорей всего нас и будут ждать… А эта пещера выглядит спокойной и безопасной.
— Здесь есть вещи намного хуже любых тварей… — я покачал головой, — Место, в которое мы попали — на самом деле никакое не измерение. Его даже миром можно назвать с большой натяжкой… А это место — вовсе никакая не пещера…
— Да откуда тебе это знать? — вспылил Баргин, стиснув кулаки, — Хватит ходить вокруг да около. Выкладывай уже как есть!
И в этот момент мерзлая почва под нашими ногами вздрогнула от мощного толчка. Несколько человек с криками попадали на землю.
Я стиснул зубы от досады. Твою ж… уже началось. Слишком быстро! Я резко бросился к ближайшей статуе воина.
— Быстро! Помогите мне! — рявкнул я, — Или мы все умрем!
БОНУСНАЯ ГЛАВА
Эта глава описывает момент встречи ГГ с Алайей. Изначально она находилась в самом начале книги, но по ряду причин переехала сюда и стала бонусной.
Вокруг меня кромешная тьма. Чувствую, как падаю куда-то вниз, в эту непроглядную черноту. Потоки воздуха свищут, омывая мое тело.
Я не знаю, сколько времени провёл здесь. Время тут течёт по-другому. Могли пройти столетия, а могли тысячелетия. Невозможно сказать наверняка.
Я не видел даже собственных рук, только ощущал ледяной ветер, пробирающий до костей. Иногда мне казалось, будто в темноте мелькают какие-то тени, но, скорее всего, это были лишь галлюцинации, навеянные тьмой…
Это место называют Бездной. Мрак, холод и отчаяние без единого луча надежды. Таково воздаяние падшим душам, осужденным на вечные муки в этом беспросветном небытии.
Падение постепенно замедляется, и вот я приземляюсь на что-то твёрдое. Хотя невидимое. Словно сама тьма сгустилась и образовала подобие твердой поверхности.
— Ну что ж, хоть какое-то разнообразие, — сказал я и усмехнулся.
Своего тела я тоже не вижу — тьма кругом непроглядная. Ладно, иду вперёд наугад, раз уж выбора особого нет. Сколько я так брёл — минуты, часы или дни — неизвестно. Время в этом месте словно остановилось.
И вдруг впереди вспыхивает яркая искра, быстро разрастаясь в ослепительное сияние. Я инстинктивно прикрываю глаза рукой и щурюсь, пытаясь разглядеть, что там такое. Постепенно глаза привыкают к свету, и передо мной предстаёт удивительное зрелище.