Не давая опомниться, я навалился сверху, принялся методично наносить удары по лицу ошеломлённого Олега. Правда, особого урона мои хилые кулаки не нанесли…
— Зараза! — прошипел Кривотолков, отплёвываясь кровью, — Я тебе оторву башку!
Он резко рванулся, сбрасывая меня на землю. Я едва успел откатиться, когда его тяжёлый кулак ударил туда, где только что находилась моя голова. Кулак вошёл глубоко в землю на добрых десять сантиметров.
Олег с трудом вытащил руку, с ненавистью глядя на меня. Лицо его было перекошено гневом. Вокруг сжатых кулаков снова заплясали языки пламени.
— Жалкий слабак! — выплюнул он, — Никак не угомонишься?
Что ж… силовое преимущество явно было на его стороне. Пришлось переходить к запасному плану.
— А что⁈ — ухмыльнулся я, — Так сильно хочешь занять моё место, что никак не угомонишься? Тебе только слабаков гонять, а против серьезных противников ты никто.
Лицо Кривотолкова побагровело от ярости. Он задрожал всем телом и шагнул ко мне, замахиваясь для удара. Я едва успел уклониться от мощного хука справа. Ещё один удар пришёлся по плечу, заставив меня поморщиться от боли.
Мы сцепились в жестокой схватке, нанося друг другу удары в полную силу. Кривотолков явно превосходил меня и в силе, и в массе. Меня спасало только то, что он, в отличие от Дока, не владел защитным покровом.
В какой-то момент его тяжеленный кулак всё же достиг цели, впечатавшись в мою скулу. Резкая вспышка боли ослепила меня. Кривотолков довольно расхохотался, замахнувшись для нового удара:
— Ну что, доходяга, готовься к встрече со своей дохлой матерью!
В этот момент я резко рванулся вперед, со всей силы ударив его лбом в лицо. Кривотолков отшатнулся, с воем хватаясь за нос. Между его пальцев потекла кровь. Рожа его приобрела интересный фиолетовый оттенок.
Не давая опомниться, я провёл захват руки и просто сломал Кривотолкову кость. Раздался хруст, за ним последовал дикий вопль боли.
— Не смей поминать мою покойную матушку, подонок, — процедил я сквозь сжатые зубы на ухо скорчившегося от боли Олега.
Затем я оттолкнул его от себя. Кривотолков рухнул спиной в глубокую лужу, скуля и прижимая сломанную руку к груди.
— Я тебе это ещё припомню! — прохрипел он, барахтаясь среди грязи, — Отомщу, клянусь! Ты у меня попляшешь!
— Всенепременно, — ухмыльнулся я. После чего указал на девушку, к которой Кривотолков приставал, — Извинись перед сударыней.
Поднявшийся из лужи Олег застыл, переводя напряженный взгляд с меня на девушку. Та, в свою очередь, удивленно смотрела на меня. Кажется, я с ее точки зрения сделал что-то странное.
— Или вторая рука тебе тоже не нужна? — небрежно поинтересовался я.
Злобные огни снова вспыхнули в глазах Кривотолкова. Но в этот раз он сдержал вспышку.
— Извини, Даш, — буркнул он, даже не взглянув в сторону девушки, — Погорячился…
Грязные водные потоки текли с него ручьями. Синяя форма училища вся промокла и пришла в полную негодность.
Та ответила холодным молчанием.
Я презрительно сплюнул ему под ноги.
— Вали отсюда. И чтобы духу твоего здесь больше не было.
«Обоссаный» Кривотолков что-то брызнул сквозь зубы, и с трудом поковылял прочь, хромая и постанывая от боли. За ним оставался след из грязных капель.
Я глубоко вздохнул, потирая ушибленную скулу и обожженное плечо. Ну… кое-какие синяки будут. А боль терпима.
Мои духовные потоки пульсировали от перегрузки. Чёрт, их боль чувствую почти на физическом уровне… Надо пару минут отдохнуть и пока не включать «Перегруз».
Девушка, которую, кажется, звали Дарья, посмотрела на меня с легким удивлением.
— Спасибо… княжич, — сказала она сдержанно. Но как бы с неохотой, — Это было… впечатляюще.
Я скромно улыбнулся в ответ. Пожалуй, сегодня я хоть немного, но поправил свою репутацию в глазах окружающих. А это уже неплохо.
— Вот и всё, — вздохнула Настя, подойдя ко мне, — Кажется, нам конец. Кривотолковы такого не простят.
Я пожал плечами.
— В любом случае с ним пришлось бы столкнуться. Так пусть лучше первый раз случится здесь, один на один. Чем в окружении его друзей.
— А что между вами произошло, Даш? — спросила Настя у Дарьи.
На Настю Дарья взглянула чуть добрее, чем на меня. Она нервно одёрнула юбку и проговорила:
— Ох, ты не поверишь… Этот мерзавец внезапно сделал мне предложение выйти за него замуж. Но я отказалась, сказала, что едва его знаю. Тогда он разозлился и попытался поцеловать меня силой… Снова спасибо, что заступился.
Я приподнял бровь. Что-то Кривотолков вообще распоясался. Раньше настолько нагло он себя не вел. Или теперь думает, что ему теперь всё сойдет с рук? Победа в войне совсем голову вскружила?