Надо успокоить её… но подозреваю, что моё присутствие сделает только хуже.
— Думаю, тебе лучше пойти за Кристиной, успокоить её, — сказал я Насте.
— И правда, — кивнула она, оставаясь полностью спокойной, — Мама как-то очень нервно перенесла этот пустяк…
— До твоего спокойствия ей точно далеко, — вздохнул я.
Настя упорхнула наверх. Я же опустил взгляд и обнаружил огромный бугор на своих штанах… Мда… демон секса рвется наружу. Надо что-то с этим придумать… Но рукоблудить что-то неохота.
— Ну как тебе? — услышал я ехидный шипящий голос и поднял глаза.
Из стены лаборатории напротив торчала половина женского корпуса. Словно привидение какое-то. Девица носила причудливый наряд из зеленой листвы с очень короткой юбкой, под которой можно было разглядеть белоснежные кружевные трусики. Образ дополняли остроконечные эльфийские ушки и колчан со стрелами за спиной.
Её моська с курносым носиком, усыпанным веснушками, выглядела даже мило… если не злобные зеленые глазищи со странными концентрическим кругами…
А, ну понятно… в очередной раз сменила обличие. В этот раз явилась перворожденной.
— Быть эльфийкой тебе не идет, — хмыкнул я, отвернувшись. Взяв тряпку, я начал вытирать пролившуюся жидкость, — Вот каким-нибудь демоном или ведьмой в самый раз.
— Ох… жалкий смертный вздумал меня учить, как мило, — раздался за спиной голос моей преследовательницы, — Только вот ума предвидеть моё вмешательство в твой эксперимент ему не хватило… Какая жалость.
Я хмыкнул. Вот и объяснение, почему всё с самого начала пошло как-то не так.
— Я не хуже тебя владею Книгами Судеб, — продолжала вещать Алайя, — Думал, излечишь Эмми от проклятия и все, можно расслабиться? Ха!.. Может быть без проклятия я больше не смогу взять кого-то из твоей семьи напрямую под контроль… Но я буду периодически насылать на вас разного рода несчастья! И бедствия!
Я прямо увидел, как она злобно и торжествующе ухмыляется.
— Ты, вор, будешь наказан за свое преступление! — заявила она, — Рано или поздно!
— Ты не заслуживаешь этого амулета, — сказал я, продолжая заниматься своими делами.
— Да неужели? — она вылезла из стены уже прямо передо мной. Её огромная грудь, упакованная в зеленую листву, плавно колыхалась перед моим лицом. Зараза… Штаны щас порвутся…
— Ты охотилась за людьми и выпивала их души, — сухо заметил я, продолжая наводить порядок, — И теперь мне мораль читаешь? Ты недостойна владеть такой силой.
— Ах-ха-ха-ха! — она жеманно прикрыла рот ладошкой, — Ой, насмешила, тля… Я, высшее существо, делаю то, что пожелаю. Я создана править этим миром, и моё желание для вас, смертных червей — закон. Вы не более чем мои игрушки, которые должны угождать мне, запомни это.
Я продолжал молча работать тряпкой оттирая грязный пол. Алайя крутилась вокруг меня, нарочито выгибаясь в самых соблазнительных позах.
— О-о-о… я вижу, ты возбужден, — промурлыкала она, глянув на мой пах, — Это последствия эксперимента? Или я тебе нравлюсь, да? Гребаный извращенец! Ха-ха, жалкий извращенец!
Она расхохоталась и плавным движением опустила края своего платья, обнажив свою грудь. Большая и упругая, в виде идеальных полусфер, она так и просилась в ладони. Два больших соска, формой похожих на желуди, смотрели на меня, как дула пистолетов. Словно собирались пристрелить наповал…
— Ну же смотри, отброс, — промурлыкала она с издевкой. Закинув руки за голову, она подвигалась из сторону в сторону, заставив свою грудь соблазнительно покачиваться, — Смотри на это совершенство. И страдай. Это то, что ты никогда не получишь. И знаешь что… мне совершенно не стыдно обнажаться перед тобой, — сказала она, — Это все равно, что переодеваться в присутствии животного. Жалкой псины. Эй, песик! Вылижи!
Она демонстративно плюнула прямо на пол, который я вытирал.
Я провел тряпкой по полу напоследок и внимательно оглядел дело рук своих. Хм… ну, кажется, всё правильно сделал.
— Вот ты и попалась, — ухмыльнулся я, распрямившись.
— Что? — недоумение скользнуло по её лицу. Она застыла прямо передо мной, — Ты бредишь или что?
В тот же миг капли влаги на полу вспыхнули изумрудным сиянием, и я увидел, как едва заметные путы сковывают ноги Алайи, не давая пошевелиться. Она вскрикнула от неожиданности и дернулась. Но невидимые путы впились в не, удерживая на месте.
Прежде милая эльфийка принялась корчиться и меняться прямо на моих глазах. Ее кожа потемнела, обретая синевато-багровый оттенок, а лицо исказилось в гримасе ярости. Тонкие черты лица обострились, словно у хищника, а рот распахнулся, являя острые клыки. Из пышной шевелюры на голове полезли рога. Из хрупкой спины выросли громадные кожистые крылья, подобно драконьим, а пальцы удлинились и обросли загнутыми когтями.