Знал Брехт и кому министерство Геологии доверить, где-то здесь под Москвой гробит свою жизнь Яков Брюс. Он отошёл от дел при Екатерине и, запершись в имении, опыты всякие ставит с непонятным результатом. Травится ядовитыми выделениями. А ведь не старый ещё, в районе шестидесяти.
— Анхен, вели завтра вызвать в Измайлово Якова Брюса, где-то тут рядом должен быть. Салтыковы должны знать. Его и поставь на министерство Геологии — лучше не найти, мало того, что сам энциклопедист, так он тряхнёт связами, напишет письма в Европу и залучит к нам профессоров и рудознатцев, а то и картографов хороших.
— Слышал о нём и видела не раз. Как вернёмся сразу и отправлю гонцов. Ещё будут ли министерства.
— Понятно. Следующим будет министерство Здравоохранения. И в нём тоже будет несколько департаментов. И один из них будет Медицинская академия.
Глава 14
Событие тридцать седьмое
Порядок дела не портит.
Там, где порядок царит, там и счастье гостит.
Порядок — сила: бережет время.
Где порядок, там удача.
Без порядка будешь жить — раньше времени постареешь.
После первого дня у Государыни, вот ведь удивительно, ножки заболели. Прогулка откладывалась. Брехт медикусу объяснил, как выводить из организма молочную кислоту с помощью массажа и прогрева в бане, и отправился в Москву. Было одно дело. Он для себя давно решил, ещё при переезде из Митавы, что нужно провести ревизию петровскому наследству. Царь реформатор создал в нескольких городах школы, чтобы учить моряков. Наследники забросили это дело, и они сейчас, по мнению Ивана Яковлевича, и недофинансируются, и не развиваются, а возможно и, вообще, хиреют. Это нужно было срочно исправлять. Одна из таких школ находилась в Москве, и раз прогулка минимум на день откладывается, Брехт и решил её посетить. Тем более, что там удивительный человек по современным меркам преподавателем служит. Любой школьный учитель, коим в Реале Иван Яковлевич и был, знаком с этой фамилией и его учебником.
Бирона Анна отпустила только с целым капральством конным в сопровождении. Брехт хотел с одним Иваном Салтыковым сгонять, но Государыня «уговорила» его свиту взять. Так-то Измайлово в будущем, это если и не центр Москвы, то и не окраина далёкая. Но сейчас до Первопрестольной нужно больше часа на лошадях добираться. Целью путешествия являлась Сухарева башня. Человек, незнакомый с историей и не москвич, может по названию решить, что это одна из башен Кремля. Там их богато, и все по имени мало кто знает. Спасскую — все, а вот дальше. Боровицкую, наверное, многие назовут. А Беклемишевскую? А сколько человек на прямой вопрос, является ли Сухаревская башня или Сухарева, частью Кремля, ответит отрицательно?
Брехт, как москвич и человек, увлекающийся историей, знал, что к Кремлю эта башня отношения не имеет. Даже подписывался под петицией, чтобы в Москве построили её реплику. Саму башню снесли в тридцатые годы. Построили её по приказу Петра и в ней…
В ней и работал человек, к которому сейчас Иван Яковлевич с пылью из-под копыт спешил. В 1701 году по распоряжению Петра I Леонтий Магницкий был назначен преподавателем школы «математических и навигацких, то есть мореходных хитростно наук учения», помещавшейся в здании Сухаревой башни. И уже через пару лет, а точнее, в 1703 году Магницкий составил первую в России учебную энциклопедию по математике, так называемую «Арифметику Магницкого». Книга называлась: «Арифметика, сиречь наука числительная с разных диалектов на славенский язык переведеная и во едино собрана, и на две книги разделена». Брехт в музее её видел. С точки зрения двадцать первого века, не шедевр. Половина страницы каждой — это всякие красивые завитушки. Задачки специально исковерканным языком написаны, под «славенский» автор подделывался. Но это с точки зрения двадцать первого века, а с точки зрения самого начала восемнадцатого века и для России особенно — настоящий хороший учебник по арифметике.
В 1715 году в Петербурге была открыта Морская академия, куда волей Петра перенесли обучение военным наукам, а в московской «Навигатской школе», как её к тому времени стали называть, стали учить только арифметике, геометрии и тригонометрии. С того времени Магницкий стал старшим учителем школы и руководил её учебной частью.
Кто там строил Сухареву башню Брехт не помнил, но кажется архитектор был русский. За образец он взял башни Кремля и сумел втиснуть туда несколько этажей с классами для учащихся. Башню построили на пересечении Сретенки и будущего Бульварного кольца, не сильно далеко от дома, где сейчас проживал Остерман и на обратном пути Иван Яковлевич хотел к нему заехать.