Но я должна убедиться, что Алекс справится с этой ролью. Что ему это нужно. Хотя бы немного.
Конечно, он ни о чем не подозревает. Не думает о детях. Не догадывается, что у него есть дочь-первоклассница.
Я должна узнать его получше, чтобы понять, как он отреагирует на эту новость. Как поведет себя, узнав, что у него есть ребенок.
Можно ли сказать ему правду? Нужно ли?
Соня лежала в кровати, укрывшись одеялом до самых глаз. Откинула край, улыбнулась… Ну настоящий ангелочек!
Сейчас даже трудно представить, что этот самый ангелочек полчаса назад носился по квартире бешеным вихрем, вопя, сметая все на пути и не желая успокаиваться.
Мне все же удалось призвать ее к порядку. Давно пора спать! Завтра в школу.
На стуле лежал собранный портфель, на полочке, которую мы с Алексом недавно так увлеченно закрепляли, сидел любимый кенгуренок Ру.
— Дай мне Ру, — попросила дочка.
Я протянула ей игрушку, она обняла своего любимца, прижала к щеке… А потом начала рыться в его сумке.
— Ой, — пискнула Соня, разворачивая какой-то листок бумаги.
— Что это? — спросила я.
— Это список… нам дала Вероника Сергеевна. Еще позавчера. Сказала, принести все это на творческий урок.
— Так. Ладно.
Разберемся. Что там может быть? Цветная бумага, картон, ножницы, пластилин. Все это у нас есть.
Я пробежала глазами список. Третьим пунктом значились еловые шишки. Минимум 5 штук.
— Почему ты раньше молчала? — воскликнула я.
Хотя какой смысл теперь ругаться…
— Я забыла, — виновато произнесла Соня. — Вероника Сергеевна сказала, положить его в дневник и показать родителям, а я отдала его Ру…
Ладно. Все остальное у нас есть. Нет только шишек. Но, насколько я понимаю, это важная часть будущей поделки.
Блин. Где я добуду шишки в десять часов вечера?
А, впрочем, у меня есть одна идея.
Я набрала номер Алекса. Может, они с Захаром подготовились к творческому уроку. Может, у них что-то осталось, и они поделятся.
Кстати, это хороший повод пообщаться на тему, не связанную со свиданиями и вообще не имеющую сексуального подтекста.
Мне еще не удавалось поговорить с Алексом о чем бы то ни было, чтобы в разговоре не было пошлых намеков. И чтобы он не смотрел на меня так, как будто представляет без одежды.
Может, сейчас получится.
— Привет, — произнесла я. — Я по делу.
— Умираю от счастья.
— Что?
— Рад, что ты позвонила.
— Поделишься шишками? — сразу спросила я.
Чтобы не дать ему возможности увести разговор в другую сторону.
— Шишками? Ты имеешь в виду… мою шишку?
— Какую твою шишку? — не поняла я.
— Ну… Ту самую.
Боже!
У этого озабоченного только одна извилина! И та в нижней голове! Он вообще о чем-нибудь другом может думать?
А я еще надеялась, что он может стать нормальным отцом…
— Я просто прошу тебя поделиться шишками! — разозлилась я. — Тебе что, жалко?
— Вообще нет. Уже лечу к тебе. "Поделиться шишками" — это какой-то местный слэнг? Я знаю похожее выражение “кинуть палку”. Вульгарно, но…
— Ты дебил! — в сердцах произнесла я.
И бросила трубку.
Он перезвонил через секунду.
— Так о каких шишках речь? — произнес как ни в чем ни бывало.
— Детям дали задание принести сосновые шишки. Моя забыла.
— Мой, похоже, тоже забыл.
— У вас нет шишек?
— Только в штанах…
Я сердито фыркнула в трубку.
— Молчу, молчу. А что, это так важно? Эти самые шишки?
— Конечно. У них будет творческий урок, они будут делать поделки… Ну почему я не позвонила учительнице!
— Шишки — не проблема, — произнес Алекс.
— Да? У тебя рядом с домом есть сосны?
— Э-э… Вообще-то, нет.
— И у меня нет. Зато на набережной их полно.
— Давай съездим на набережную, — предложил Алекс. — Насобираем шишек.
— Время десять! Надо детей укладывать, а не за шишками ходить.
Из-за него слово “шишка” теперь кажется мне пошлым!
— Мой уже спит, — заявил Алекс.
— Вот ты и сходи!
— Я один не пойду.
— Почему это? Не сможешь опознать еловые шишки?
— Не смогу. Я дикий городской житель. В местной флоре не разбираюсь. Где там еловые шишки, где сосновые, где кипарисовые… откуда мне знать?
— Да врешь ты все.
— Я за тобой заеду через десять минут.
Я позвала соседку Надю, попросила посидеть у нас полчасика. Она вошла, не отрываясь от телефона, села на диван и продолжила в нем залипать. Ну и ладно. Соня чувствует себя виноватой и бедокурить сейчас не будет. Я пожелала ей спокойной ночи и убежала.