Лучше я его помучаю. Подразню немного.
Оторвусь за все те годы…
— Тебе не кажется, что тут душно? — произнесла я.
Перекинула распущенные волосы на одну сторону, облизнула губы, провела рукой по шее и груди…
— Да, похоже становится очень жарко, — сексуальным шепотом произнес Алекс.
Он следил за моими движениями, как загипнотизированный. В его темных глазах плескалось горячее желание.
В его взгляде было столько мощи и энергии, что я ощущала его кожей. Как прикосновение.
Никогда в жизни не испытывала ничего подобного!
Он глазами ласкал мою шею, залипал на губах, страстно пожирал грудь… Я чувствовала, как тонкая ткань топа плавится под его взглядом, как он почти касается моих сосков.
Вот теперь мне реально душно!
Я задыхаюсь, в висках стучит кровь, грудь распирает от адского желания.
А что творится в трусиках! Я просто тону.
Боже, если так пойдет дальше, я могу и оргазм испытать от одного взгляда Алекса!
Он обещал не прикасаться ко мне сегодня. Но он это делает без помощи рук…
— Мне надо на свежий воздух, — произнесла я.
Вернее, прохрипела. Голос почему-то сел и не слушался меня.
— Кажется, ты хотела мне что-то сказать…
По-моему, он понимает, что со мной происходит. Еще бы, он не понимал…
Он практически занялся со мной сексом, используя только глаза!
— Я передумала, — произнесла я. — Мне надо подышать.
— Или покурить?
Точно, насмехается!
— Я не курю.
— И правильно делаешь. Так что, пойдем прогуляемся?
Я кивнула. А он подозвал официанта.
Это называется, я хотела его немного подразнить. Подразнила на свою голову!
Я сейчас как спичка возле открытого огня. Чуть дунь в мою сторону — и полыхну.
Такого дикого возбуждения я не испытывала очень давно!
Мне надо как-то успокоиться. На что-то переключиться. Говорят, в таких случаях хорошо помогает колка дров… Эх, мне бы сейчас топор в руки! Только щепки бы летели.
— Знаешь, что? — вкрадчиво произнес Алекс, когда мы вышли из ресторана и зашагали по ночной набережной, подсвеченной желтыми фонарями.
— Что?
Мой голос все еще был хриплым.
— Я дал слово не прикасаться к тебе.
— Да.
— Но ты-то такого слова не давала.
Он остановился. Повернулся ко мне.
Мы стояли друг напротив друга. Он тяжело дышал, я видела, как вздуваются вены на его висках.
Я дышала так же.
Мы оба чувствовали одно и то же. Адское желание.
Оно ударяло в голову, замутняло мозг, побуждало забыть обо всем и просто броситься в омут страсти…
Нет! Я этого не сделаю.
Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что не надо идти на поводу у своих желаний. Не стоит бросаться в омут, не прощупав дна.
— Да, я такого слова не давала, — произнесла я.
И провела рукой по его щеке.
Алекс вздрогнул от моего прикосновения, его глаза еще больше потемнели. Он закусил губу. Я видела, как подрагивают его ноздри.
Как у норовистого жеребца, который готов разнести все преграды и пуститься вскачь.
Нет, мой жеребец. Сегодня мы никуда не скачем…
Я коснулась его шеи. Почувствовала бьющуюся жилку.
Вернулась наверх. Провела пальцами по его губам…
Он прижался губами к моим пальцам, целуя их. Я задержалась так на несколько мгновений и… просто убрала руку.
Из его груди вырвалось что-то вроде рычания.
— Тихо, — я снова прижала палец к его губам.
А потом сделала шаг назад. Он шагнул вслед за мной.
Я сейчас могу делать с ним все, что угодно. Он полностью в моей власти. Восхитительное чувство!
— Пошли, — произнесла я.
И двинулась дальше по набережной. Он послушно побрел за мной. Как собачка на поводке.
— Лана, ты… — услышала я низкий, необыкновенно сексуальный голос Алекса.
— Жестокая? — подсказала я.
— Садистка! — с чувством произнес он.
Да, эта стерва Лана именно такая. В отличие от скромницы Мышки…
11
Алекс
Мышка меня поцеловала.
А я ее нет.
Она мне не позволила.
Вчера я проводил ее до дома. Плелся за нею, как верный пес, капая на асфальт раскаленной от похоти слюной. И как можно было согласиться на такое дурацкое условие — не прикасаться к ней?
Как будто у меня был выбор…
Она растравила меня своими стройными ножками, выглядывающими из-под юбки, своей умопомрачительной грудью, обтянутой скользким шелком, и своими нежными пальчиками. Вот ведь проказница!
Специально завела меня и оставила погибать от спермотоксикоза.
Ну, ничего. Раз ей хочется играть — поиграем. Но рано или поздно игры закончатся. И тогда она узнает, на что способен доведенный до цугундера, озверевший от воздержания бешеный лев.