Наконец, глубокий снег растая,Оголил поляны и кусты.Тем ландшафт во всей красе представя,Воплотил реальность из мечты.
То, что за зиму ещё не сгнило,Превратившись по весне в дерьмо, –Под напором вешних вод поплыло,Очищая землю всё равно!
По бульвару снова шёл прохожий.А от птиц летели трели про апрель.Шёл прохожий с… загорелой кожейИз Египта…, и неся портфель.
Шёл Иван солидно, даже чинно,Хоть на пенсии уже давно.По походке старца было видно –На весну ему плевать всё равно!
Каждый день ведь он в заботе,Как бы «зёрнышко опять склевать».Как петух он держит путь к работе.На «грачей» и на «скворцов» начихать.
Пусть кричат себе, поют задорно.Пусть все слышат птичий перезвон.«Ведь весёлой птицей быть зазорно!» –Искренне считает он.
И на склад крадётся жадный дюжеТихой сапой «Ванька-озорник».Запихнул в портфель он банки туже,В маскировке поднял воротник.
Платон задумался, и отложил текст, так как пора было идти домой.
На следующий день он, в ожидании заряжания автомобильного аккумулятора продолжил стихотворение в гараже, чуть было, не потеряв нить, его идею, но вовремя спохватившись:
И я опять забил весеннюю тревогу.И птиц опять послал бы я во все концы.Но кто из них сейчас придёт мне на подмогу,Чтоб Гудин Ванька не обрезал все концы?
Ведь нам такая прыть не нужна!Для нас лишь только честность важна!И нам такой петух ни к чему!Об этом мы и скажем ему:
Да! Да…, да!Иногда!Но! Но…, но:Всё равно:
Слепят лучи,Журчат ручьи.И бывший лёд на Солнце тает.И даже пеньВ апрельский деньС берёзкой… переспать мечтает!
Журчат ручьи,Кричат грачи,И Ванька Гудин расцветает.Пока апрель –Мечтать не лень,И он с надеждой засыпает…
Ведь он решил: ему всё можно,Раз стоит сейчас на девок… хрен!И на старости, но осторожно,Совершить готов он адюльтер.
И в ответ так дерзко отвечает,Что смолкает птичий перезвон.Ванька искренне всегда считает,Что всегда везде прав лишь он.
«И честность не нужна никому!И говорить о том ему ни к чему!Скворцы, да и весна – ерунда!Да, да, да! Ерунда!И потуги мои – ерунда!Да, да, да! Как всегда!».
Но! Летят… гонцыВо все концы:Иван… плывёт –Ему дорогу!
Почти всю прошедшую неделю Нона готовила свои трофейные вещи к вывозу на дачу, попутно изливая душу Платону. Вскоре появился её младший сынок Олег – скрытый экстрасенс, студент. Мать стала хлопотать над чаем.
Проходя в узком месте своего кабинета мимо нагнувшейся к чайнику Ноны, Платон невольно слегка задел своим бедром её обширные ягодицы.
– «Э-эх!» – вздохнула женщина.
– «Ещё раз?!» – спросил мужчина.
– «Щаз…!» – пообещала она.
– «Разденусь!» – помог он.
И действительно, в их помещении в последние дни стало явно теплее.
Коммунальщики несколько не успевали за перепадами ночных и дневных температур. Через теперь постоянно открытую форточку в полуподвальное помещение ООО «Де-ка» врывался пьянящий, свежий, весенний воздух. А за окном природа осторожничала, ночным морозцем придерживая рьяную весну, очередная встреча с которой предстояла Платону опять на лыжне.
Бесснежная неделя во многих местах замусорила лыжню сухими листьями, мелкими палками и прочими дарами деревьев и кустов, сделав её невозможной для постоянного скоростного бега, а местами даже опасной. В хвойном лесу было ощущение, что идёшь не по лыжне, а по тропинке, во многих местах щедро присыпанной песком. Это многочисленные не истлевшие прошлогодние еловые и сосновые иголки нещадно тормозили лыжи, делая скольжение совершенно невозможным. Поэтому лыжник в этот раз не упирался, показав и соответствующее весьма посредственное время.