По огненному сигналу Щитовик освободил катапульты, тяжёлые валуны полетели чётко вдоль дороги, ещё серьёзнее калеча противника. Надо отдать должное солдатам, они не принялись в панике метаться, а мгновенно рассыпались в стороны от дороги и принялись обстреливать заросли. Хотя это было бесполезно. Слав и Хилла сразу же спрятались в укрытии, а Щитовик и Коготь были вообще вне прямой видимости. Это был основной принцип засад малыми силами – главное, не уничтожить больше противника, а самим понести наименьшее количество потерь. В идеале, не понести их вообще.
Через минуту стрельба утихла, Слав выглянул из укрытия, кивнул Хилле. Они вдвоём практически одновременно разрядили свои самострелы. Два солдата упали. Брат с сестрой ухватились за ручки, и канатный спуск отнёс их на десятки метров в сторону от дороги. Скрывшись таким образом от поднятой стрельбы, они за надёжным прикрытием чащи бегом пробежали до начала следующего участка канатки, но уже параллельно трассе. Повторив эту операцию несколько раз, они за считанные минуты оказались в нескольких сотнях метрах впереди от места засады. Там они, встретившись с Щитовиком, перешли трассу. На дороге лежали трупы всех шести солдат передового дозора, которых из аркбаллист за один залп расстрелял Коготь. Коготь сноровисто обыскивал трупы. Они подошли к товарищу, и вместе быстро закончили работу. Хотя было и тяжело, но всё оружие и боеприпасы они забрали с собой. Другие собранные вещи спрятали в тайник.
Колонна противника была задержана надолго. Хотя урон был нанесён и сравнительно небольшой, но всё-таки довольно ощутимый. Не менее двадцати человек были убиты. Многие были тяжело и легко ранены. Повозки уничтожены или повреждены. Так что китайцам придётся сначала оказать помощь раненым, привести в порядок оружие, и наладить путь через разрушенную часть дороги.
Слав повёл группу не в город, а к следующей засеке. Он был уверен, что там уже будут ждать их товарищи, но всё равно поделиться имеющейся информацией и усилить засаду количественно и качественно, с помощью захваченного огнестрельного оружия, было бы очень полезно. На сегодняшний день в городе не могло быть достаточно воинов, чтобы дать решительный бой такому сильному отряду противника.
Конечно, в открытое массированное столкновение никто вступать не собирался. Если бы китайцы дошли до города, то жители просто ушли в тайгу, захватив самое ценное. Тактика боя заключалась в непрерывных атаках из засады мелкими группами в два-три человека или даже поодиночке. Боец делал всего один выстрел из бесшумного самострела, или приводил в действие какую-нибудь ловушку. И уходил в чащу практически в полной безопасности от ответного огня. Но такие засады, при наличии достаточного количества людей, располагались практически каждые двести-триста метров марша. Боковое охранение мало могло помочь противнику, так как скорее это охранение было бы раньше вырезано таёжниками, чем могло само обнаружить засаду. Так что противник непрерывно был в напряжении, был вынужден тратить огромное количество боеприпасов, и мало-помалу нёс потери. Больше бойцов могло быть только в крупных засеках. Там, приведя в действие имеющиеся средства нападения, уже целая группа могла обрушиться на противника из немногочисленного имеющегося огнестрельного оружия.
Поэтому такая тактика, несмотря на малый урон, в совокупности приводила к требуемому результату – враг либо отступал, притом отступление сопровождалось всё теми же нападениями, либо бывал полностью уничтожен. Правда, это могло быть действенным только тогда, когда было достаточно лесного пространства для протяжённых засад, и силы противника были невелики. Так что русским оставалось держаться в глубине тайги. С другой стороны, китайцы не могли направлять крупные силы. Старых дорог практически не было, а новые строить было тяжело. По воздуху забросить десант или нанести удар было нереально – в Сибири осталась мощная система противовоздушной обороны. Поэтому китайцы перебрасывали войска до границы действия ПВО, создавали базы, и организовывали периодические вылазки, проводили разведку, а при удачном стечении обстоятельств – захват ближайших русских поселений.
Дойдя до следующей засеки, Слав и Хилла встретили там своего отца. Мирон был командиром городского ополчения, поэтому было естественно, что он в числе первых верхом уже успел добраться до места. К тому же он знал, что первыми с противником столкнутся его дети. Конечно, он был уверен в подготовке и опыте сына, и в умениях дочери, но родительское сердце всё равно давало о себе знать. Увидев их невредимыми и с трофеями, Мирон довольно улыбнулся, и, сначала приобняв обоих, потом чуть отстранился, чтобы выслушать доклад.