— «Получилась бы очень изящная камея», — подумала Шарина, — «хотя для чего она здесь?»
— Ториал бойчуа нофи! — промолвила Теноктрис и щелкнула пальцами левой руки. На ее теперь уже молодом лице появилась широкая улыбка.
Большая сила не сделала Теноктрис хвастливой или задавакой, но она явно наслаждалась тем, что теперь может делать то, чего не может большинство волшебников. Учитывая, что большая сила Теноктрис обходилась без прикосновений, которые в прошлом ставили ее выше других волшебников, Шарина тоже была в восторге. Силам добра нужны были самые могущественные союзники, которых они могли заполучить.
По щелчку пальцев волшебницы коричневый внешний слой халцедона разрушился, будто его вырезали демоны. То, что раньше было однообразной скалой, внезапно превратилось в рельефную карту, на которой нити рек извивались во всех направлениях к окружающему морю.
Прежде чем Шарина успела осознать это, Теноктрис крикнула: — Зончар! — с еще одним щелчком пальцев, и карта континента превратилась в схему городских улиц. Изображенный город был огромен, но его неровные края, казалось, растворялись в массе растительности.
— Оук Мериот! — продолжила Теноктрис. Голубой волшебный свет, яркий, как молния в затемненной комнате, с шипением пронесся по камее, словно театральный занавес. Когда он прошел, Шарина смотрела вниз на город под углом, под которым солнце садится за час до захода. Хрустальные башни, здания и мосты, переходящие от строения к строению, сверкали в оранжевом свете. У Шарины перехватило дыхание. Это было великолепно, но это были великолепные руины. Зубчатые полосы проложили свой путь к земле от разрушенных молнией башен; крыши и стены превратились в ковер из драгоценной пыли там, где ветер повалил дерево на здания, а из трещин на хрустальных улицах проросли молодые деревца.
— Это Паломир? — спросила Шарина.
— Это Паломир, каким он был три месяца назад, — ответила Теноктрис. Ее тон был рассеянным, и несколько мгновений она не отводила глаз от камеи, затем обернулась. — Шарина? — обратилась она. — Я, гм, я хочу попробовать некоторые другие методы, чтобы лучше разобраться в ситуации. Этого… — Теноктрис указала на камею и сцену разрушения, — должно быть достаточно. Я подготовила пластину кварца, чтобы создать очень мощный инструмент, но, похоже... Она улыбнулась с некоторым юмором. — ... что его будет недостаточно. У меня есть кое-что другое, но для его применения потребуется немного времени. Если ты сможешь извиниться от меня перед твоим братом, я бы хотела остаться здесь, пока у меня не появится чего-нибудь полезного, что я могла бы предложить совету.
— Конечно, — ответила Шарина. — Вы неоднократно спасали королевство, демонстрируя здравый смысл. Мы по-прежнему зависим от вашего суждения, даже если вы способны... Она усмехнулась, чтобы обратить это в шутку, хотя это было не так. — … вывернуть демонов наизнанку одним щелчком пальцев. Я скажу Гаррику, что вы делаете то, что нужно делать, как делали всегда. Повинуясь внезапному порыву, Шарина обняла Теноктрис, прежде чем распахнуть дверь.
Теноктрис была невысокого роста, но ее молодое тело стало настоящим сюрпризом для тех, кто знал ее в прошлом. Будучи женщиной за семьдесят, она была хрупкой, как воробышек на ладони.
— Аскор, оставьте двух человек сопровождать Леди Теноктрис, когда она будет готова пойти, — приказала Шарина, глядя в выжидающие глаза солдат, стоявших на страже. — Я отправлюсь во дворец прямо сейчас.
Когда Кровавые Орлы выстроились впереди и позади нее, Шарина просунула руку через разрез на боку своей верхней туники и коснулась роговой рукояти ножа, который она прятала между слоями своего костюма. Обычно нож из Пьюла был просто талисманом на удачу, напоминанием об отшельнике, который защищал Шарину, пока был жив, — и защищал ее сейчас, в чем она была убеждена. — Владычица, помоги нам исполнить Твою волю, — помолилась она себе под нос.
Иногда даже принцесса и поклонница Владычицы Мира могла воспользоваться острым лезвием. Если бы такая необходимость возникла снова — что ж, значит этот нож был больше, чем просто талисман.
***
Лорд Зеттин был чрезвычайно аккуратным человеком, поэтому Илну удивило, что помещения торговой базы «Халгран Меркантил» на северной окраине разрастающегося города представляли собой нагромождение палаток и брезента внутри ограды из частокола. Конечно, было неправильно предполагать, что у родственников Зеттина были те же приоритеты, что и у него. — Я приношу извинения за этот беспорядок, — сказал Зеттин с выражением отвращения на лице. — Мы только что переехали в Панду, как я уже сказал, и подходящих помещений не было. Мы решили, что лучше построить комплекс достаточных размеров, чем покупать строение в Старом Городе, которое нельзя расширить, не разрушив стены, как при осаде.
— Я и забыла, что вы... компания... переехали, — отозвалась Илна, извиняясь, по крайней мере, мысленно. — Как бы то ни было, торговля специями меня не интересует.
Группа Коэрли плела из ивовых прутьев циновки между тяжелыми столбами, положив начало более постоянным сооружениям. Она одобрительно кивнула. Люди-кошки работали быстро, и у них получилось лучше, чем у большинства людей. Губы Илны изогнулись: люди-кошки справлялись с работой лучше, чем могла бы она, по крайней мере, до тех пор, пока ее пальцы не приспособятся к жесткому материалу. Госпожа Зусса была умна, что додумалась выйти за пределы своего вида, чтобы нанять рабочих. Очень вероятно, что люди-кошки также были дешевле, особенно в Панде, где одновременно строилось так много зданий. Рабочие-люди, даже плохие работники, какими были большинство из них, получали высокую заработную плату.
— Нет, конечно, нет, — отозвался Зеттин, но его губы были мрачно сжаты, когда он проходил между штабелями ящиков со специями. Тяжелые ящики, вероятно, были защищены от непогоды, но каждая стопка также была покрыта брезентом, прикрепленным по бокам. Рабочие и клерки, среди которых были две женщины, посмотрели на Зеттина и Илну, но быстро опустили глаза, когда она взглянула в их сторону. Сторож пропустил их через ворота, ограничившись низким поклоном. Независимо от того, принимал Лорд Зеттин формальное участие в бизнесе или нет, персонал, безусловно, относился к нему с почтением.
— Эй, вы! — обратился он к клерку, проводившему инвентаризацию стопки ящиков. — Градус, не так ли? Где Ингенс?
Клерк повернулся, опуская кисть, которой он выводил цифры на бледной внутренней поверхности глиняного черепка.
— Он в Пятой Палатке, милорд, — ответил клерк, опуская глаза в знак смирения. — Я полагаю, он живет там с тех пор, как вернулся из Блейза.
Зеттин коротко кивнул в знак признательности и зашагал к ряду палаток на задворках владений. Его ботинки с высокой шнуровкой разбрызгивали воду; людское движение превратило заболоченную равнину в море грязи, как это было повсюду за пределами первоначального берега Острова Панда.
Илна знала, чего ожидать, поэтому перекинула сабо на деревянной подошве через руку, как только они сошли с мощеной улицы. Она осталась босиком, как и дома в деревушке Барка.
— Мы прокладываем канал к Северной Реке, — пояснил Зеттин, снова намекая на то, что он был больше, чем просто наблюдателем за деятельностью этого бизнеса. — Зусса присматривалась к прибрежному участку, но я не верю, что река сохранит свои берега во время осенних штормов. Канал — это умеренные расходы по сравнению с тем, что река может поглотить весь комплекс, когда изменит свое русло.
Они подошли к линии палаток. Их было больше, чем Илна могла пересчитать по пальцам обеих рук. Некоторые из них использовались как офисы; стенки были закатаны, и клерки мельком взглянули в сторону Зеттина.
Илна сомневалась, что кто-нибудь из них обратил на нее внимание. Да и не было никаких причин, по которым они должны были это сделать.
— Мастер Ингенс! — крикнул Зеттин, который, очевидно, не лучше Илны представлял, какая палатка была под номером пять. — Покажитесь!