Бринчиза была права, полагая, что никто, кроме самой Илны, не сможет развязать эту мерцающую ткань. Поэтому, если это она устроила землетрясение, которое привело Илну в Ортран, является делом особого разбирательства. А сейчас работа превыше всего. Ничего не существовало, кроме работы для Илны ос-Кенсет.
Она развязала последний узел, остановилась, глубоко дыша, и почувствовала мощный треск: вселенная, связанная узором, который она развязала, вырвалась на свободу, как ручей во время весеннего таяния. Нить лежала вокруг нее, как солнце, пролитое на хрусталь. Она сияла ярче, чем слабый фонарь, который должен был быть единственным источником света здесь, внизу.
— Госпожа Илна! — позвала сверху Бринчиза. — У вас получилось? Привяжите ларец к концу веревки, и я подниму его наверх.
Свеча была чуть больше, чем пятно воска. Это не имело бы значения, если бы все закончилось после того, как Илна начала действовать. Просто ее глаза не могли направлять ее в выполнении задания, которое она только что выполнила.
— Госпожа Илна! — повторила волшебница. — Ответьте мне!
Раздражение вывело Илну из состояния мягкого удовлетворения, в котором она купалась. Что ж, мягкость была для других людей. — Я скоро поднимусь, — ответила Илна. Она намеренно не повышала голос; это выразило ее мнение о том, что Бринчиза осмеливалась отдавать ей приказы лучше, чем это сделал бы крик. — Уверяю вас, я не хочу оставаться здесь дольше, чем это необходимо.
Она пожалела, что у нее нет чего-нибудь, чтобы промочить горло. Кувшин горькой настойки, которую Рейзе варил в своей гостинице, был бы лучшим напитком. Это была одна из немногих вещей, которые Илна помнила о деревушке Барка, которая оставалась неизменной и заслуживала абсолютного доверия. Впрочем, даже вода подошла бы. Илна холодно улыбнулась. Достаточно было немного передохнуть. Она привыкла обходиться тем, что у нее было, вместо того, чтобы иметь то, чего она хотела.
— Просто привяжите ларец к веревке, — настаивала Бринчиза. — Вы можете это сделать, не так ли? Потом я снова спущу веревку. Вы можете забрать кое-что из погребальных принадлежностей. В пещере, должно быть, за многие годы накопился целый королевский выкуп.
Илна нахмурилась. Неужели Бринчиза действительно думает, что ее волнуют эти безделушки? Вслух она сказала: — Я сама принесу ларец. Это скоро. Она почувствовала запах разложения. К ее удивлению, щеки Хаттона ввалились, а его глаза, еще мгновение назад серые и пристальные, покрылись синеватым налетом. Что-то шевельнулось в глубине пещеры. Илна услышала глухой щелчок — звук, который издают камни, когда они скользят по другим камням. Похоже, она освободила не только коробку.
— Отправьте ларец наверх! — сказала Бринчиза. — Вы не должны пытаться нести его. Отправьте его немедленно!
Илна начала обвязывать коробку своей шелковой веревкой так же, как фонарь, когда спускалась вниз. Что-то слегка сдвинулось внутри; оно было не особенно тяжелым. Она остановилась и посмотрела на отверстие. — Мастер Ингенс! — позвала она. — Ингенс!
— Госпожа, я даю вам последний шанс! — сообщила Бринчиза. — Отправьте наверх только ларец. В противном случае вы останетесь там, внизу, и я позже пришлю за ним одного из своих слуг.
— Я ничего не отправлю, пока Мастер Ингенс не убедит меня, что он стоит у веревки и что она надежно закреплена! — сказала Илна. — Я принесу коробку наверх сама, или она останется здесь!
Из темноты приближались тяжелые шаги. Она задумалась, насколько глубока пещера и что в ней обитает. Веревка с шелестом опускалась вниз, извиваясь, как разъяренная змея. Наверху лязгнул камень. Илна не узнала этот звук, пока не раздался второй щелчок, а мгновение спустя что-то массивное хрустнуло, затем осело. Бринчиза выбила подпорки, так что валун вернулся в исходное положение над входом. Массивная тень метнулась к слабому кругу света от фонаря.
***
— Славься, Лорд Архас! — отрывисто закричали новобранцы. Вероятно, они обессилели от облегчения, что их не казнили. Или не скормили Червю, конечно; они должны были думать и об этом. — Славься, принц Востока!
— Клянусь Пастырем! — пробормотал Тэм, заместитель Архаса, наблюдая, как Червь извивается в руинах разрушенного города. Он потер голову костяшками правой — единственной — руки, сжимая в пальцах шлем. — Говорю тебе, Архас, я бы хотел, чтобы ты отослал его подальше.
— Члены Армии Востока! — обратился Архас. — Вы поклялись мне в повиновении своими жизнями и душами. Не думайте, что это просто слова! Не какая-нибудь там леди или пастух в Клаудкукуленде погрозят вам пальцем, если ты предадите меня! Смотрите, и смотрите хорошенько, что означает ваша клятва! И он указал на Червя изогнутым мечом. В другой руке он держал талисман, завернутый в золотые волосы, инструмент, с помощью которого он поднимал и — пока что — удалял монстра, на котором покоилась его сила.
Ряд стен рассыпался в прах. Червь разрушил заднюю часть этих зданий, когда ранее пробирался по городу, но Архас понял, что лучше всего позволить существу полностью стереть с лица земли города, на которые он его выпустил. В противном случае Червь сопротивлялся бы усилиям отправить его обратно в серую пустошь, в которую он превратил свой родной мир. — Идите с командирами, которых я вам дал! — продолжил Архас.
Его голос прогремел над двумя сотнями перепуганных новобранцев, выживших в руинах, которые теперь превращались в скальную породу. — Подчиняйтесь каждому их приказу.
Там были и женщины, которые тоже спаслись, но только те, что помоложе и покрасивее. Детей, правда, не было.
— У вас будет богатство и власть, о которых вы и не мечтали, все самое лучшее, — продолжил Архас. — Но... Он снова взмахнул мечом. — … никогда не смейте ослушаться меня!
В городах здесь, на Хараксе, стены были кирпичными, а не выложены камнем поверх щебня, как в Телуте. Стена длиной в фарлонг — как же назывался этот город? Архас не был уверен, что когда-либо слышал — город все еще стоял, включая одну квадратную башню. Червь, движимый каким-то собственным импульсом, внезапно изогнулся в виде шпильки для волос и двинулся к оставшейся части. Его круглая пасть пульсировала, открываясь и закрываясь. Тело существа возвышалось над тридцатифутовыми зубчатыми стенами.
— Ты можешь отослать его прочь? — с беспокойством спросил Тэм. — Архас! Ты меня слушаешь?
— Конечно, я слушаю тебя, Тэм, — ответил Архас с фальшивым добродушием. Он покачал талисман в левой руке, будто оценивал его вес. — И, конечно, я могу отправить Червя обратно. Ты уже десятки раз видел, как я это делаю, не так ли?
Было легко недооценить его однорукого заместителя. Тэм не был умным, точно; никто бы так не сказал. Но он был проницателен так, как мало кто из умных людей. В былые времена он дважды замечал заговоры против капитана Архаса — и пресекал их взмахами своего топора, прежде чем кто-либо еще понимал, что происходит.
— Я просто предупреждаю о том, что значит пытаться бороться с нами, — продолжил Архас. — Будет проще, если они сами откроют свои ворота, когда мы придем, как это начали делать в некоторых местах на Телуте.
Тэм вздохнул. — Я полагаю, — пробормотал он. — Хотя мне это не нравится. Я не святой, Архас, но...
Последний из крепостных валов исчез в грохочущем землетрясении, частично разрушенный, но также и проглоченный огромной пастью. Оранжево-красная пыль поднялась облаком, которое, расползаясь, продвигалось вперед, как линия наступающей кавалерии. Оно накрыло переднюю часть существа, которое произвело разрушение, но сотни футов серого ужаса продолжали надвигаться, как нескончаемый оползень.
— Даже если они сдадутся, большинству из них все равно, — сказал Тэм. — Ты отдаешь город этому своему существу. И всем тем, кто не присоединяется к нам. Кому мы не позволяем присоединиться.