— Ну, а тебе-то какое дело? — закричал Архас. — Что города когда-либо сделали для тебя, Тэм? Да ведь если бы мы попытались попасть сюда год назад, нас бы арестовали у ворот и, скорее всего, повесили только за то, как мы выглядим!
И он и его люди, конечно, не напали бы на такое место, как это, как бы оно ни называлось. Под командованием Архаса никогда не было больше шести кораблей, и, может быть, трехсот человек; уж точно не больше. У них было бы столько же шансов прогрызть эти стены — стены, которые Червь только что закончил разрушать — сколько и напасть на них.
Архас посмотрел на разбросанную по ландшафту армию, которую он собрал во время своего похода на север. Теперь их было несколько тысяч человек. Большинство из них были рабами и батраками c ферм, которые присоединились к банде, потому что их жизнь стала лучше, чем та, к которой они привыкли. Они не сильно отличались от пиратов, которыми он командовал до Изменения. Люди, которых Архас забирал из захваченных или сдавшихся городов, как правило, были солдатами, которые приходили со своим оружием и знали, как им пользоваться. Несмотря на то, что они боялись Червя, они могли стать опасными для него, если их будет больше, но он позаботился о том, чтобы этого не было.
Армия Востока несколько раз подвергалась нападениям во время своего наступления. Поскольку у него были подходящие разведчики и фланкеры, только одна из засад вынудила Архаса выпустить Червя. В тот раз он не был уверен, что существо вернется в свой собственный мир. Горцы напали в скалистом ущелье. Они охотились за добычей, не пытаясь остановить колонну, хотя по случайности они налетели на карету, в которой ехал Архас. Ему, чтобы спастись, пришлось вызвать Червя, но тому некого было уничтожать, после того как он поглотил скудную деревню горцев. Червь, наконец, выполнил его приказы, но он не был уверен, что так и будет, до последнего момента. Он позволил ему уничтожить следующий город, до которого они добрались, вплоть до последней мыши и камешка. Он не дал населению даже шанса сдаться.
— Я знаю, капитан, я знаю, — сообщил Тэм со вздохом. — Я никогда не думал, что у меня будет столько вина и женщин, сколько я хочу, все это время. У нас все хорошо, я знаю. Только...
Он перевел взгляд на женщин. К этому времени их было больше, чем мужчин, и почти все они были пленницами из городов. И не все они были шлюхами: были жены советников и дочери священников. Они даже вызвались добровольцами после того, как узнали альтернативу, потому что людям Архаса не нужно было возиться с нежелающими. За исключением мужчин, которым нравилась сражаться, конечно. В Армии Востока таких было немало, но они обычно выбрасывали женщин после того, как использовали их, выбирая новых «компаньонок», когда падал следующий город.
— Послушай, Тэм, — обратился Архас. Он уговаривал своего заместителя, но на самом деле, он пытался убедить свое собственное сердце. — Им повезло, что мы здесь, это правда. Если бы они ждали, пока крысы распространятся так далеко, ты же знаешь, что произошло бы. Их всех принесли бы в жертву, верно? Они попросили бы нас схватить их, если бы знали правду.
От города-крепости не осталось ничего, кроме пыли, которая продолжала клубиться, пока Червь извивался в нем. Архас крепче прижал талисман к себе. Он собирался воспользоваться им в ближайшее время, но ему нужно было подготовиться к тому, что, как он знал, будет нелегко. — Выпей еще, — сказал он Тэму, протягивая почти пустой бурдюк с вином, который был перекинут через левое плечо.
Тэм бросил свой шлем на землю, чтобы освободить руку. Он взял бурдюк и сделал большой глоток. Указав на шлем ногой, он сказал: — От этой штуки было бы мало толку. А больше меня здесь ничего не беспокоит.
— Эй, ты! — крикнул Архас мужчине, стоявшему неподалеку и завороженно наблюдавшему за продолжающимся продвижением Червя. — Найди вина и принеси его сюда. Сейчас же!
Тэму не нужно было объяснять, что это за «штука». — Я просто продолжаю думать... — сказал Тэм. Он критически осмотрел бурдюк с вином, затем встряхнул его; осталось достаточно, чтобы выплеснуть. — Довольно скоро крысы заполонят весь остальной мир, верно? Все будет Паломиром, кроме нас. Что произойдет потом, капитан?
— Не беспокойся об этом, Тэм, — ответил Архас с уверенностью, которой он не чувствовал. — Как только мы захватим Дариаду, все изменится. Все будет хорошо, как только мы это сделаем! Он прикоснулся языком к губам. Он был уверен, что все изменится. Но он не был уверен, что у них все будет хорошо.
Глава 9
Кэшел снова посмотрел на резьбу на стеле, как Расиль, Лайана и священник. Должно быть, полгорода пыталось понаблюдать за Лайаной и остальными. Если бы рота солдат не образовала полукруг, чтобы дать им пространство, Кэшел оттеснил бы толпу своим посохом, чтобы она не затоптала двух женщин. Казалось, здешние люди слышали истории о существе, которое пробиралось к ним на север, «проедая» себе путь.
Расиль сидела на корточках с другой стороны от Кэшела, переводя взгляд с него на Лайану. Аминей сказал: — Это герой Горанд, ваша светлость. Как мы и думали, он изображен душащим Змею. И Аминей смущенно кашлянул. — Мы, э-э, думали, — продолжил он, понизив голос, — что эта история была аллегорией великого военачальника, который отразил нападение пиратов из Внешнего Моря. Потому что море окружает острова, как змея, заглатывающая свой хвост.
Лайана посмотрела на священника. — Похоже, что до Изменения Архас и его люди были пиратами во Внешнем Море, — сказала она. — Но нет, я не верю, что это изображение змеи. Или аллегория.
— Это лицо похоже на то, что на дереве, — высказался Кэшел. — Я так думаю.
— С чего бы это? — отозвался Аминей. Он не пытался насмехаться, но и не совсем старался этого не делать. — Оно такое маленькое. И древнее.
Кэшел пожал плечами, и перешел на другую сторону стелы, осторожно обойдя Лайану. — Мастер Аминей? — обратился он, уставившись на отшлифованный песком камень. Опустившись на колени, он начал ковырять ножом землю у ее основания. — Она всегда была здесь? Эта стела?
— Ну, я могу сказать, что нет никаких записей о том, как и когда она была установлена, — ответил священник. — Хотя это ничего не доказывает. Может быть, ее перенесли сюда откуда-то еще, и никто не потрудился упомянуть об этом. Или записи, конечно, могли быть утеряны.
— Причина, по которой я спрашиваю, в том... начал Кэшел. Да, было так, как он и подумал — под грязью открылся ряд букв старым закрученным шрифтом и, возможно, еще один ряд под ним, под песком. — Здесь все еще есть какие-то надписи, которые были покрыты грязью до того, как ветер смог их стереть.
— Дай-ка я посмотрю! — сказала Лайана, присаживаясь на корточки рядом с ним.
— А, пожалуйста. И... мэм, не хотите ли мой нож? — вежливо сказал Кэшел, протягивая ей рукоять простого инструмента. Кузнец выковал железное лезвие и прикрепил к нему деревянную рукоять. Им можно делать все — резать мясо, выковыривать камни из бычьих копыт, или откапывать грязь от основания стелы.
— Нет, Кэшел, — со смехом сказала Лайана. — Я бы хотела, чтобы ты закончил расчищать надпись, как ты начал. Прошу прощения.
— Это больше по моей части, — мягко отозвался Кэшел. Он провел тыльной стороной лезвия по шероховатой земле, как плуг, вспахивающий неперспективную почву. Он должен был быть осторожен, чтобы не сломать лезвие, потому что его было бы трудно заменить. Городские жители здесь носили ножи не чаще, чем в Валлесе или Эрдине, и он не предполагал, что Лайане и Расиль захочется мотаться по сельской местности в поисках кузнеца, специализирующегося на ножах.
Лайана стерла остатки грязи подолом своей накидки. Буквы были потертыми, особенно сверху. Но, очевидно, не настолько, чтобы их нельзя было прочитать. — «Когда жрецы совершат эти обряды», — стала читать Лайана ясным голосом, ее палец водил по строчке, чтобы не упустить из виду едва различимые буквы, — «они могут вызвать Лорда Горанда из его покоев. Лорд Горанд защитит народ Дариады от Всепожирающей Опасности» — я думаю, так оно и есть — «как он защищал их в прошлом». Она поднялась на ноги и повернулась. — Ритуалы должны были быть на верхней части камня, — тихо сказала она Расиль. — Я так думаю.