Пловец попытался повернуть назад, хотя к этому моменту вернуться было не ближе, чем продолжать путь. Он неумолимо погружался, его молотящие конечности, казалось, производили не больше эффекта, чем, если бы они были в воздухе. На его лице застыло выражение мучительной боли, когда он погружался в глубину.
— Достаточно, — произнесла Теноктрис. Ее голос вернул Гаррика к настоящему; он потерялся в желтых воспоминаниях прошлого, и глубоко вздохнул. Юноша и его спутники больше не появлялись, но остров и храм все еще были видны сквозь дымку.
— Очень хорошо, — сказала Теноктрис, усаживаясь, скрестив ноги, на берегу озера. Трава казалась обычной, хотя Гаррик ожидал увидеть более грубую поросль на такой хорошо увлажненной земле. — Мы должны были узнать, в чем заключаются опасности, прежде чем сможем решить, как с ними справиться. Она открыла свою сумку и достала из нее шнурок красного шелка, который критически осмотрела. Под прямыми солнечными лучами он напоминал проволоку, потому что из плотно сплетенных нитей не вырывалось ни одного случайного волокна, которое улавливало бы свет.
— Держи, — сказала Теноктрис, протягивая один конец Гаррику. — Обвяжи его вокруг своего запястья. Не нарушай кровообращение, но он не должен соскользнуть. Она обмотала другой конец вокруг своего левого запястья и наклонилась, чтобы завязать его.
Гаррик посмотрел на шнурок, затем спросил: — Э-э, Теноктрис? А можно ли привязать на мое левое запястье?
Теноктрис подняла голову, удивленно нахмурившись, затем лучезарно улыбнулась. — Ах, — отозвалась она. — Да, конечно. Поскольку это, очевидно, будет более комфортно тебе и твоему царственному предку.
Гаррик ухмыльнулся, завязывая шнурок, который затем накинул на левый кулак и затянул. В его сознании призрак Каруса захохотал и сказал: — Она чертовски хорошо сказала, что так мне будет удобнее. И я подозреваю, что она тоже счастлива, что бы она ни говорила, зная, что ты можешь достать свой меч, когда он тебе понадобится.
Теноктрис отложила свой атаме, чтобы завязать шнурок. Она снова взяла его в левую руку и встала, взяв сумку в правую. Шелк, соединяющий ее и Гаррика, был длиной в локоть или почти. — Когда я пойду вперед, — сказала она, — иди со мной. Просто ступай нормально, но не потеряй шнурок.
— Да, мэм, — ответил Гаррик. Он понял, что обращается с волшебницей как с пожилой женщиной, которую он нашел на берегу у деревушки Барка, а не как с привлекательной девушкой, которая была всего на год или два старше его. — В каком направлении мы пойдем?
— В храм, Гаррик, — сказала Теноктрис с улыбкой, казавшейся озорной на ее юном лице. — Через воду. Ну, по воде.
— Да, мэм, — отозвался Гаррик, снова глядя на озеро, когда волшебница начала читать заклинание. Вода была такой прозрачной, что ему показалось, будто он видит дно, но он вспомнил испуганное лицо пловца, погружавшегося все глубже. К концу он был похож на муравья, и его конечности перестали бороться.
— Ио мермери абуа... — пропела Теноктрис. Вместо того чтобы просто покачиваться вверх-вниз, ее атаме двигался в последовательности, столь же сложной, как движение вязальных спиц. Паук в янтарном лезвии, казалось, ткал.
—... абрасакс бути... Свет дрожал в глубине, имитируя твердость. Однако это было всего лишь искажение неровностей стеклянной поверхности. — ... мермери...
Теноктрис ступила на воду левой ногой. Гаррик двинулся вместе с ней, не сводя глаз с храма, а не со стеклянной воды под ним. Поверхность была твердой, как камень. — ... расакс бути...
Бок о бок они зашагали к острову. Гаррик не собирался смотреть в воду, но в какой-то момент инстинкт заставил его опустить глаза. Он мог видеть дно с невероятной ясностью, будто вода была увеличительной линзой. Там было больше тел, чем он мог сосчитать, неповрежденных, но смотрящих вверх в последнем ужасе своей смерти. С ними были всевозможные предметы и буйки. Была даже лодка из блестящего металла, в которой лежали три молодые женщины с выражением яростного недоверия на лицах. Их длинные светлые волосы обрамляли их головы, как солнечными лучами. Гаррик подумал о Шарине и поморщился. Он все еще думал о своей сестре и Лайане, когда его нога вместо воды наступила на берег, по консистенции напоминающий гранит.
Они с Теноктрис достигли острова. Перед ними был круглый храм с золотыми кариатидами по обе стороны от входа. Внутри сооружения находился катафалк, на котором лежал скелет высокого мужчины, сжимавшего длинный железный меч.
— Это Лорд Манн, — сказала Теноктрис, начиная снимать шнур со своего запястья. — Наше дело — это он. Твое дело, Гаррик.
Глава 13
Шарину разбудил звук трубы, созывающей Сбор. За те недели, что она провела с армией, этот звук показался ей знакомым, но, услышав его в Панде, ее усталый разум пришел в еще большее замешательство. У нее возникло странное ощущение, что это было эхо. Она встала с постели, гадая, который час, не будучи уверенной, что сможет снова заснуть после того, как они нашли тело Платта, но заснула, как только ее голова коснулась подушки.
И ее прежние обязанности, и обязанности Гаррика вымотали ее до предела. Кроме того, внезапная, ужасная смерть больше не казалась ей необычным случаем. Прозвучал еще один сигнал. В воздухе повис дым, пробивающийся сквозь жалюзи. Что происходит? Божья Матерь, помоги нам в трудную минуту!
— Ваше высочество? — обратилась Диора, выходя из своей ниши с затуманенным выражением лица. Она держала лампу, которую сняла с вешалки в прихожей, чтобы заменить ту, которую Шарина разбила, бросив в стаю скорпионов.
— Я только что слышала, что второй полк призвали к оружию, — ответила Шарина. Горничная не понимала военных сигналов, да и с какой стати она должна была понимать? — Это половина столичного гарнизона. Я пойду, посмотрю, что происходит.
— Это четвертая труба, Шарина, — подсказал Берн с пола. — И еще были рожки.
— Запрыгивай, — сказала Шарина, сгибая левую руку, как колыбель для крысы, и рывком распахнула дверь в холл. Ожидавшим охранникам, как и Берну она сказала: — Мы немедленно отправляемся в кабинет Городского Префекта.
Апартаменты Тадаи находились в дальнем конце того же коридора. Дверь была открыта, и внутрь проникал свет. Когда прибыли первые Кровавые Орлы, из двери попытался выйти курьер, но они без церемоний оттеснили его в сторону. Шарина поморщилась, но курьер знал, что лучше не возмущаться — и, справедливости ради, у солдат было не так уж много времени на вежливость.
В приемной большого офиса уже было полно народу. Тадаи сидел за столом клерка, а не в своем хорошо обставленном кабинете. — Лорд Квернан, — сообщил он, — предоставил в распоряжение городской стражи три полка. Ими будут командовать капитаны округов, а не их собственные офицеры, и они должны использовать только древки своих копий. Они не должны использовать наконечники и мечи.
— Послушайте, Тадаи! — заявил Квернан. Военный советник стоял спиной к двери; он не видел, как вошла Шарина, хотя Лорд Тадаи с трудом поднялся на ноги, чтобы поприветствовать ее. — Во-первых, вы не правы, когда направляете в дозор настоящих солдат, а во-вторых, вы не можете разоружить их в разгар таких беспорядков, как этот. Это небезопасно!
— Ваше высочество, — обратился Тадаи, кланяясь. Он был так растрепан, чего Шарина не видела с тех пор, как в его присутствии была разрушена Эрдина землетрясениями и армией монстров.
— Что? — спросил Квернан, поворачиваясь. — О, Лорд Квернан! — воскликнула Шарина, — следуйте указаниям префекта относительно его команд. Войска не должны использовать острия и лезвия, если только их жизни не угрожает опасность, но они должны иметь при себе полное снаряжение, включая мечи. И, пожалуйста, не теряйте времени. Очевидно, что ситуация очень серьезная.
— Да, ваше высочество, — пробормотал Квернан, выходя из кабинета в сопровождении целой свиты помощников.