Илна по опыту знала, что мускулы обезьян больше похожи на проволочные канаты, чем на человеческую плоть. Обезьяны выглядели такими же унылыми, как работники в поле в разгар сбора урожая. Но не безобидными: в деревушке Барка каждую осень по вечерам происходили жестокие драки, некоторые из которых заканчивались проломленными черепами или смертельными ударами ножей. Ну, по крайней мере, обезьяны не были пьяны.
Следом за передними обезьянами шли юноша и девушка лет двадцати или около того — они выглядели моложе, но Илна подозревала, что их тонкие черты лица обманывают ее. Они были похожи, как близнецы. За ними, на четвереньках, ковыляла еще одна пара обезьян.
— Это Принцесса Перрина, — хрипло прошептал Ингенс. — Я не знаю, кто второй мужчина.
— Я Илна ос-Кенсет, — представилась Илна. — Я здесь, чтобы вернуть Мастера Хервира ор-Халгран его семье в Панде. Не могли бы вы привести его ко мне, пожалуйста. Никто, услышав ее тон, не мог бы принять последнюю фразу за вопрос.
— Госпожа Илна! — воскликнул юноша с явным восторгом. Обезьяны, стоявшие впереди, остановились и наклонились вперед, опираясь на костяшки пальцев; он прошел мимо них, широко раскинув руки. — Я Принц Перрин, а это моя сестра Перрина. Мы так рады с вами познакомиться!
— О, Мастер Ингенс, — воскликнула девушка, направляясь к секретарю быстрыми маленькими шажками. Она тоже протянула руки, но не так широко. — Я так боялась, что больше никогда вас не увижу. О, как чудесно, что вы вернулись, Ингенс.
Брат и сестра были одеты в одинаковые рубашки с пышными рукавами, красные жилеты, как у обезьян, и мешковатые панталоны. Их алые туфельки были с загибающимися носочками; но на туфельках Перрины были маленькие серебряные колокольчики — единственное отличие в их одежде.
— Мастер Перрин! — обратилась Илна, слегка приподнимая руки, но, не разжимая их. — Пожалуйста, не подходите ближе!
Юноша остановился так резко, словно она ткнула его вилами в глаза. Либо ее тон остановил его, либо, что более вероятно, он, подозревал, что сделает с ним узор, если она покажет его.
— Пожалуйста, госпожа, — сказала девушка, опускаясь на одно колено и протягивая руки к Илне, прежде чем снова подняться. — Мы не хотели вас обидеть. Мы просто рады видеть таких приятных гостей, как вы и Мастер Ингенс.
— Принцесса, мы здесь, чтобы найти Хервира, — сказал Ингенс. — Он не вернулся после того, как ушел с вами.
— Ну конечно, он вернулся, — ответила Перрина с явным удивлением. — Мы предложили ему перекусить и показали крокусовые поля, но к середине дня он вернулся в реальный мир. Он полагал снова прийти до наступления темноты, чтобы поужинать с нами и нашим отцом.
— И завершить сделку, — добавил принц. — Он сказал, что принесет деньги, когда вернется.
— Хотя... — начала было, Перрина, отворачиваясь, но искоса поглядывая на секретаря. — Мне не следовало бы этого говорить, но… Я надеялась, что он пришлет вас вместо себя, Мастер Ингенс. В вас было что-то такое, что... Мне стыдно говорить о том, что я подумала. О чем я думаю.
— Хервир не вернулся, — сказала Илна. — Приведите его к нам сейчас же. Часть ее сознания задалась вопросом, что она сделает, если эта пара просто уйдет через кусты тем же путем, каким они пришли, и исчезнет. Она очень сомневалась, что их плантация находится по другую сторону полосы кизила и осин. Но тот факт, что они пришли, в первую очередь, показывал, что они чего-то хотят от нее и Ингенса.
— Но, госпожа, — сказал Перрин, его лицо исказилось от беспокойства. — Мы не можем «привести», как вы сказали, того, кто покинул нас.
— Послушай, брат? — обратилась Перрина, выглядя еще более обеспокоенной. — Ты же не думаешь…? Она перевела взгляд с Илны на Ингенса и подняла ладони вверх. — Мы с братом предложили сопроводить его в реальный мир, — серьезно сказала она.
— Между уровнями вселенных… могут быть… опасности, — сказал Перрин, — но не часто. Тем не менее, мы предложили Мастеру Хервиру сопроводить его.
— Но он и слышать об этом не хотел, — дополнила Перрина. — Ну, вы же знаете, какой он упрямый, Мастер Ингенс. Он хлопнул по своему мечу и сказал, что ему не нужна нянька.
— Я думаю, он выпендривался перед моей сестрой, — печально сообщил Перрин. — Мастер Ингенс, я не хочу ничего сказать против вашего друга, но Хервир явно был увлечен моей сестрой. Это, конечно, понятно, но он был расстроен, даже обезумел от того, что она не ответила на его чувства взаимностью.
— Он был довольно милым парнем, — заявила принцесса. — Если бы я не встретила его сначала рядом с вами, Ингенс, я, возможно, не сочла бы его таким безнадежно неопытным, — и коснулась запястья секретаря, застенчиво отвернув лицо в сторону.
Илна сердито посмотрела на нее; Перрина отдернула руку
— Пожалуйста, нам очень жаль, если с Хервиром что-то случилось, — сказал Перрин. — Я не знаю, как нам убедить вас, что он был в добром здравии, когда уходил от нас. Может быть, вы сами захотите посетить плантацию?
— О, пожалуйста! — тотчас подключилась принцесса. Она схватила Ингенса за руки, но тут же опустила их под взглядом Илны. — Наш отец был бы так рад познакомиться с вами обоими!
— Госпожа Илна, — обратился Перрин. Он слегка приподнял руки, но тут же опустил их, прежде чем она успела среагировать. — Я... мне больно, что вы сомневаетесь в нашей добросовестности. Если бы вы пошли с нами, вы бы увидели, что мы невинные фермеры, безоружные... Он обеими руками указал на широкий золотой пояс, поддерживающий его панталоны. Ни меча, ни кинжала у него не было. — Наша... защита состоит только в том, что мы отделены от реального мира.
Илна взглянула на обезьян, сидевших на земле неподалеку. Одна из них вычесывала шерсть у другой в поисках блох; третья нашла орехи гикори, и разгрызала их своими массивными челюстями, а затем выплевывала остатки. Насколько Илна могла судить, она не глотала содержимое; обычно любой орех, который оставляли белки, был червивым. Затем обезьяна почесала обе подмышки одновременно и тихо хмыкнула про себя.
— Хорошо, — сказала Илна. — Мы хотели бы осмотреть вашу ферму. Возможно, мы найдем какой-нибудь ключ к разгадке исчезновения Хервира.
Брат и сестра Перрин радостно заговорили. Они снова подняли руки, но быстро отдернули, не коснувшись Илны и Ингенса. — О, отец будет очень доволен! — воскликнула принцесса. — Да, проходите сюда, — сказал Перрин. — Это довольно просто и совершенно безопасно.
— Идите, Ингенс, — сказала Илна. Секретарь выглядел без особого энтузиазма, пока хрупкая принцесса не встала на цыпочки и не прошептала ему что-то на ухо. Илна нахмурилась, но ничего не сказала, следуя за Перрином вокруг большого дуба.
Усун казался очень тяжелым в свернутом плаще, но он оставался молчаливым и неподвижным, как мешок с песком. Да, он был охотником. Илна, наверное, тоже, как она подумала. Она не была уверена, кто будет ее добычей на этот раз, но надеялась, что скоро узнает.
***
Гаррик вошел в храм, держа оба бантика в левой руке. Позади него на земле, скрестив ноги, сидела Теноктрис и произносила заклинание, обращаясь к кругу, который она очертила мелкодисперсным металлом — серебром, как подумал он, но не спросил. Янтарный атаме поднимался и опускался, когда она произносила слова силы. В сознании Гаррика витал образ короля Каруса, доведенного до неистовства. Карус всегда недолюбливал волшебство, и то, что он утонул в водовороте, созданном волшебниками, не прибавило ему симпатии к нему.
Гаррик знал, что Теноктрис — его друг, и понимал, что то, что она делает, необходимо, но ему все равно это не нравилось. Гаррика беспокоило, что Теноктрис теперь использовала нож-атаме. Она всегда произносила свои заклинания с помощью бамбуковых щепок, которые выбрасывала, использовав всего один раз.
Она сказала, что, поскольку атаме и волшебные палочки накапливают силу с каждым последующим заклинанием, они, вероятно, могут помешать работе всех, кроме величайших волшебников. Рискуя своей жизнью и душой, Теноктрис стала одной из самых могущественных волшебниц всех времен. Ее покачивающийся нож напомнил Гаррику как об опасности, которой она подверглась, так и об опасности для человечества, которая заставила ее пойти на такой риск.