Две задние лапы существа подогнулись, и оно беспомощно упало на пол. Рассвет, проникавший сквозь отверстие в восточном фронтоне, окрасил неф в пыльно-красный цвет распустившихся роз. Солдаты с энтузиазмом рубили по ногам с левой стороны, разрывая хитин и разбрызгивая сукровицу во все стороны, не причиняя особого вреда. Скорпион извивался, и его оставшиеся лапы резко клацали по полированному камню. Шарина судорожно вздохнула, слегка согнувшись. От усталости и вони, исходящей от чудовища, у нее скрутило живот.
— С дороги, фермеры! — крикнул Аскор. У него было копье, возможно, то самое, которое Понт уронил на крыльце храма; он держал его на весу, будто это был гарпун. Один из монахов обернулся и уставился на Кровавого Орла, но Престер схватил его за пояс с мечом и с небрежной легкостью оттащил в сторону. Аскор сделал широкий шаг и, сделав выпад, изо всех сил вонзив копье в пасть скорпиона. Копье погрузилось до конца деревянного древка. Аскор попятился, а тело скорпиона изогнулось дугой.
Жало все еще торчало в щите Престера — изогнутом куске фанеры, который нанес сокрушительный удар по головной пластине существа. Огромное тело содрогнулось, но его движения были такими же бессмысленными, как рябь на поверхности пруда во время внезапного шквала. Шарина выпрямилась, переводя дыхание. Она стояла в пятне утреннего света. Люди кричали, а ее руки были покрыты сукровицей, которая, высыхая, становилась все гуще, а ее кожа сильнее чесалась. Она услышала, почувствовала жужжащий звук; свет вокруг нее изменился. Рассвет превратился в холодный рубиновый волшебный свет.
— Время вышло, Шарина, — прогремел голос Блэка. — Теперь ты должна прийти ко мне! Последнее, что она осознала, выпадая из реальности, был Берн, прыгнувший с пола на ее правое плечо.
***
— Спасибо, — сказал Гаррик лодочнику, когда судно причалило к кипарисовой роще. Вместо того чтобы помочь Теноктрис перебраться через высокий борт, он взял ее сумку.
— Редкое удовольствие познакомиться с ученым, — сказал лодочник со слабой улыбкой. — Но я сделал осознанный выбор. Он был не так уж плох, учитывая все обстоятельства. Его улыбка несколько угасла и лодка растворилась в тумане и тени, как только нога Гаррика коснулась лесной земли, но ему показалось, что он услышал, как лодочник добавил: — И у меня было очень много времени, чтобы все обдумать.
Судя по тому, под каким углом солнце пробивалось сквозь листву, была середина утра. Теноктрис появилась рядом с ним, казалось, из ниоткуда. Выражение ее лица было веселым, но, когда они вдвоем вошли в рощу прошлым вечером, морщинок от напряжения в уголках ее глаз не было. Если это был всего один вечер.
— Ваше высочество? — позвал Лорд Уолдрон, появившись из-за деревьев. Его появление здесь, в миле от лагеря, было столь же неожиданным, как появление группы танцовщиц, и предполагало гораздо худшие возможности.
Уолдрон покачнулся в седле. — Марстенс, приведи лошадей для его высочества и Леди Теноктрис! Ваше высочество, я очень рад, что вы вернулись. Он подъехал к Гаррику; расстояние составляло всего пять или шесть двойных шагов, но Уолдрон и представить себе не мог, что пойдет пешком, если у него есть лошадь. Он продолжил: — Враг приближается, он примерно в трех днях пути к югу от нашего нынешнего лагеря, и это не лучшая местность для встречи с ним. Мы, конечно, не могли переместиться, пока вы не вернетесь.
— Вы говорите, что враг приближается, — переспросил Гаррик. Он был ошеломлен переходом от обсуждения древних историков на корабле, плывущем сквозь космос, к планированию битвы с неизвестным врагом, но полагал, что именно это и означает быть королем. — Вы имеете в виду основную массу?
Покойный король весело рассмеялся в его разуме. — Вот что значит быть солдатом, парень, — сказал Карус. — Хотя я мог бы обойтись и без споров о Полейнисе и Тимарионе.
— Да, и с ними сам Император Паломира, — ответил Уолдрон, когда его помощник рысцой подъехал к ним с двумя лошадьми — мощным гнедым мерином и кремовой кобылой под дамским седлом. — Во всяком случае, у них зеленое знамя с белым клином, которого наши разведчики раньше не видели, а на древке, кажется, изображена корона.
Теноктрис легко взобралась на коня и развернула его так, чтобы оказаться лицом к мужчинам. — Да, — сказала она, — это имперский штандарт. Это Гора Себала, возвышающаяся над Городом Паломир. Конечно, я легко могу погадать, чтобы убедиться, что император действительно присутствует.
— Нет, нет! — отозвался Уолдрон с ноткой нетерпения в голосе. — Мы должны немедленно вернуться и отдать приказ выступать. Я все подготовил, но, конечно, приказ... Он посмотрел на Гаррика, который теперь находился рядом с ним, и склонил голову в кратком почтении. — ... должен исходить от вас, ваше высочество, — и он махнул трубачу. Его быстрому, серебристому «Вперед» вторили низкие звуки рожков отдельных отрядов, и кавалерийский эскадрон двинулся вперед.
Гаррик пришпорил своего мерина, чтобы не отстать от командующего армией. — Милорд? — произнес он не так раздраженно, как король Карус, но и не в восторге от сложившейся ситуации. — Прежде чем я отдам какие-либо приказы, что вы предлагаете делать?
— Хафт окружен горным хребтом, ваше высочество, — сказал Уолдрон. — Не таким высоким, как Блейз, но от восточного побережья до Каркозы всего один перевал на расстоянии пятьдесят миль в обе стороны. Должно быть, он заметил, что Гаррик оглянулся через плечо, потому что добавил с тем же нетерпением: — Ваши охранники будут следовать за вами в своем темпе. Я отдал приказ Лорду Астерпосу.
— Я знаю про горы Хафта, — отозвался Гаррик, сдерживая раздражение, отчасти потому, что ярость призрака, кипевшая в его голове, была явно чрезмерной. — И я ходил из деревни Барка в Каркозу, так что знаю этот перевал. Вы предлагаете отступить в Каркозу?
— Ваше высочество, я и забыл, что вы из Хафта, — сказал Уолдрон с испуганным раскаянием. Хотя для тех, кто его знал, было очевидно, что командующий армией только что сделал ему большой комплимент: он подумал о Гаррике, как о дворянине Северного Орнифала, как и он сам, а не как о деревенщине с захолустного острова. — Нет, не отступать к Каркозе, но если мы удержим перевал, крысам придется наступать на нас узким фронтом, где они не смогут использовать свое численное превосходство. Он прочистил горло и продолжил: — Армия Паломира больше, чем мы ожидали. По оценкам Лорда Зеттина, у них, по меньшей мере, сорок тысяч крыс. Я считаю Зеттина самоуверенным выскочкой, но его разведчики, похоже, хорошо знают свои обязанности.
— Из предыдущих отчетов следовало, что крысы пришли с юга, а не с востока, — сказал Гаррик. Король Карус проанализировал данные с такой точностью, с какой его потомки никогда не смогли бы сравниться, но, несмотря на это, они пришли к тем же выводам. — Это все еще так?
— Да, ваше высочество, — ответил Уолдрон, явно довольный тем, что лагерь уже виден. — Похоже, они планировали захватить Кордину, но повернули на север, когда поняли, что мы идем на них.
Из лагеря доносились звуки горнов. Призрак Каруса нахмурился и сказал: — И я, черт возьми, очень надеюсь, что артиллерия на надвратных башнях, либо не взведена, либо не заряжена, потому что она нацелена на нас.
— Хорошо, — сказал Гаррик. — Так что нам не нужно беспокоиться о том, что армия Паломира будет маневрировать — они хотят сражения. Мы за полдня пройдем на юг, по сухим лугам между тем, что раньше было побережьем Хафта, и параллельными рифами, и дадим им там сражение, но я не думаю, что это будет то сражение, которого они хотят.
— Ваше высочество! — воскликнул Уолдрон. — Я не хочу, чтобы вы думали, что я боюсь… Хотя у командующего армией были недостатки характера, никто из тех, кто его знал, не заподозрил бы его в трусости. — … но от этой битвы зависит безопасность королевства. У жителей вашей родной деревни будет время эвакуироваться. А даже если бы и не было, у них все равно не будет надежды, если крысы окружат и уничтожат королевскую армию.