- Хадиджа, ничего путного не выйдет, у него не все в порядке с головой.
Хадиджа надвинулась на него своими большими грудями:
- Ладно, бери все, мне не нужно и ста тысяч. Но жалко. Не сдавай эти деньги.
Он прошел вперед, вынудив Хадиджу отступить в сторону. Масуд направился к кухне, где следователь составлял протокол. И вдруг услышал за спиной - «олух». Это слово Хадиджа и Сафаров, можно сказать, произнесли одновременно...
Лицо Масуда светилось улыбкой. Ведь не шутка, вернуть стольким людям честно заработанные ими деньги.
Пребывая в хорошем настроении, капитан Ибрагимзаде с пафосом декламировал две-три строчки из произведений Рабиндраната Тагора. Причем, на русском языке. Однако, благое расположение духа посещало его не так часто:
Одно - всегда одно, и больше ничего
А двое создают начало одного.
Выйдя с работы под вечер, не знал куда податься. После развода с женой и переживаемой тоски по дочери жизнь для него потеряла всякий смысл. Из чайной возле кинотеатра «Низами» вынесли наружу столы. Потягивавшие под тенистыми деревьями ароматный напиток люди казались ему пришельцами из других миров. Будто он не живет в одном городе с людьми, неспешно пьющими чай, азартно играющими в нарды.
Свободных мест не было. Зашел в ближайший букинистический магазин. Давно не заглядывал в книжные магазины. Даже забыл, какую в последний раз читал книгу. Атмосфера в букинистическом магазине напомнила ему годы учебы в Москве. Хорошо, он заглянул сюда, настроение улучшалось, вновь почувствовал себя молодым и бодрым как в студенческие годы. В действительности, он и был «студентом». В кармане всегда мелочь, в уме - странные мечты. Про таких как он говорят «вечный студент».
Молодой продавец пристально смотрел на него, будто следил за его действиями. Интересно, какая подвернется ему книга. Неожиданно увидел книгу стихов:
- Боже мой! Это же индийский поэт - Ашок Ваджпаи.
На обороте книги размером в кисть руки была помещена фотография молодого мужчины в очках. Прочитал слова под снимком:
«Ашок Ваджпаи родился в 1941 году. Руководитель «Академии Лолит Кала», то есть академии изящных искусств. Удостоен звания командора ордена искусств и литературы Франции. Ашок Вачпеи - один из талантливых представителей течения «новая поэзия». Его стихи переведены на многие языки народов Азии и Европы».
Вновь мыслями перекинулся в Индию. Дворец Тадж Махал... И его первая любовь...
Защемило сердце. Посмотрел в окно. Увидел освободившийся стол в чайной. Взял купленную книгу стихов Ашока Ваджпаи и вышел из магазина.
- Приходите еще, - сказал молодой продавец.
Раскрыл книгу, стал читать первые попавшиеся стихи…
Он никогда в жизни не сочинял стихи. На самом деле, даже и не думал об этом. Но сейчас, сидя в тени деревьев возле кинотеатра «Низами» и потягивая чай, пожалел, что не обладает умением писать стихи. И это в тот момент, когда мысли кружатся в Индии. Огорчился за самого себя:
- Как же мне жаль тебя, Масуд Ибрагимзаде...
ххх
Громко захлопнувшаяся дверь заставила его проснуться. Вскочив на месте, посмотрел на маятниковые часы: они показывали без пяти одиннадцать. Торопливо протянул руку к одежде на табуретке. Второпях натянул брюки, почувствовал как от волнения учащенно забилось сердце. Наверное, поднялось и кровяное давление. Не приведи Господи опоздать на работу...
Вдруг взгляд коснулся почетной грамоты на книжной полке. Прикусил губу, заохал. Немного успокоился. Лишь сейчас, увидев почетную грамоту, вспомнил, что со вчерашнего дня он - пенсионер. Почетный диплом, который он вставил за стекло книжной полки, подписал вчера начальник Управления уголовного розыска. За тридцать лет безупречной работы от имени министерства ему была объявлена благодарность. Сел на кровати, бросил на диван рубашку, которую хотел надеть. Но, кажется, его уход на пенсию пришелся совсем не по душе жене Жанне. От громкого хлопанья дверью было видно, что Жанна вне себя от злости.
В глубине души он оправдывал Жанну. Какая жена согласится с тем, чтобы муж ушел с работы и сидел дома... Причем, в таком возрасте. Что такое для мужчины пятьдесят один год... Он не имеет права обидеть Жанну. А если ей вздумается уйти. Правда, Жанна весила не очень-то мало. Ее не отнесешь к категории красивых женщин. Однако, чем оставаться одному, лучше быть с Жанной. Неразумно как-то поступаю. Ведь давно уже простились с советским периодом. Открыты все границы. Надо было взять отпуск и махнуть в Индию. Найти там Каушари, которую никак не может забыть, и признаться, что вот уже столько лет без ума от нее. Сколько бы не прошло времени, в каком бы возрасте ты ни была, я люблю тебя, Каушари. Может быть, Каушари и не вспоминает о нем. Она в день видит сотни туристов. И все они приезжают из разных стран. Что ей до какого-то Масуда? Если бы не Жанна, то прямо сейчас собрал бы пенсионные деньги и как-нибудь подался бы в Индию. Но и с Жанной нельзя портить отношения. Скажут, как же так, Масуд Ибрагимзаде? Допустим, Зибейда не выдержала твоих бесконечных гонений за разными преступниками-ворюгами, доставки денег от зарплаты до зарплаты, полного неведения относительно дочери Сабины, полуголодного существования семьи и в один прекрасный день собрала все нехитрые пожитки и покинула дом: «Все твои ровесники - начальники. Денег куры не клюют. Разве у всех есть большие «дяди»? Нет, конечно, нет. Просто они не такие мямли, как ты. Несчастный ты человек. Днем и ночью торчишь то на одном, то на другом углу. Разъезжаешь по городам и весям. И все из-за того, что какой-то мерзавец находится в розыске. Конец квартала, конец года... Ты хоть один раз встретил новый год в кругу семьи? Каждую новогоднюю ночь ты дежуришь по управлению. Ни разу не откроешь рот, не скажешь своего слова. Что, в управлении кроме тебя никого нет? Стыжусь кому-то сказать, что муж - капитан. Когда вижу молодых ребят - генералов, как я могу сказать, что мой бездарь не может получить даже звание майора. Генерала ему не видать вовек...»