Это была схватка равных, чьи силы могли стирать с лица земли города. И я был одним из этих воинов.
Тысячи и тысячи костяных клинков возникали в воздухе чтобы обрушиться на Рамуила подобно гигантскому цунами. Но и владыка двенадцатого витка был не так прост. Вспышка, и половина из мечей обращаются в ничто. Он просто уничтожил их одним взмахом руки.
Я взмыл в воздух, устремившись к нему. Он вновь взмахивает рукой и атакует уже меня. Я использую костяные клинки как щит, блокируя его атаку.
Мы с Рамуилом сталкиваемся в ближнем бою, порождая взрывную волну сносящую всё вокруг.
Его парящий в небесах дворец падает на нижний город, но я даже не смотрю туда. Там уже нет живых.
Рамуил больше не улыбается. В момент, когда я бросил ему вызов, он посчитал это шуткой, забавной игрой. Человек, пусть даже избранный воин, посмел бросить вызов правителю двенадцатого витка — смешно! Но теперь он понимал, насколько я силен, и я ощущал то, чего он, возможно, никогда раньше не испытывал.
Страх.
Я обрушился на него сверху, нанося удар, и его впечатало в землю. Рамуил ответил какой-то техникой, отчего алые небеса полыхнули, но меня уже там нет, и мы снова сошлись в схватке, выкладываясь на все сто. Рамуил силен, даже сильнее меня, но есть то, чего он лишился за тысячелетия правления — опыта. Он давно не сражался, давно не бросал никому вызов.
Не было среди его противников достойных, и вот он я: человек, что потерял всё, человек, который провел всю свою жизнь в бесчисленных сражениях, человек, единственный смысл существования которого — прикончить демона.
И итог этой схватки был предрешен.
Рамуил лежал у моих ног едва живой, его алая как кровь броня, которой он так кичился, сломана, а легендарное копье, которым он по многочисленным историям сразил своего предшественника, теперь просто мусор.
— Пощади… Я же… Я же всё тебе дал…
— Дал? Ты всё у меня отнял. Мирион, Юл Эй, Роланд, Фендриг, Гавер, Ютатос… У меня не осталось никого. И все из-за тебя!
Рамуил засмеялся. Его смех отдает безумием.
— Даже если ты убьешь меня, ничего не изменится. Я лишь винтик огромной маш…
Костяной клинок возник в воздухе за моей спиной и пронзил сердце демона. Его лицо исказилось болью, отчаянием и страхом. Теперь он ощущал на себе то, через что проходили все, кто жил под его пятой.
Я думал, что буду радоваться, когда он сдохнет, но чувствовал только усталость. Он отнял у меня всё, и это не изменить этой смертью.
Я опустился на колено и вонзил руку ему в грудь, а через несколько секунд вытащил небольшой позолоченный ключ.
— Так это правда… Ты была права, Юл… — вздохнул я и едва не разрыдался. До этого момента я не позволял себе скорбеть о тех, кто был мне дорог.
Я поднял взгляд и увидел неподалеку от нас двустворчатую деревянную дверь, на которой изображено Древо вечности. Тряхнув головой, я поднялся и направился к ней, вставил ключ в замочную скважину, повернул, и дверь отворилась.
Спустя пару шагов я оказался в высокогорном храме, но знал, что всё это ненастоящее. Это игра с пространством, субизмерение, которое Рамуил использовал в качестве хранилища. И в самом центре храма находился алтарь, на котором лежала янтарная, кристально чистая сфера, внутри которой словно вращалась спираль, состоящая из тысяч и тысяч частичек.
Его главный секрет и главная ценность.
Сфера вечности, вещь, что способна менять саму реальность, исполняя желания.
Я протянул к ней руку и осторожно взял, ощущая легкое покалывание в пальцах.
— Мои поздравления, — внезапно раздался голос рядом.
Я рефлекторно попытался призвать костяные клинки, но ни один не появился. То ли пространственное кольцо тут не работает, то ли они все закончились во время схватки.
Передо мной возникла женщина, высокая, гораздо выше обычных людей. Она буквально возвышалась надо мной, облаченная в белоснежное платье, которое создавало странный эффект глубины. Как, смотря на звездное небо, ты ощущаешь его безграничность, так ощущалось и это платье, и это было одновременно жутко и странно. А в глазах женщины словно вращались спирали, что лишь дополняло этот чуждый миру образ.
— Кто ты? — мой голос предательски дрогнул.
— Не твой враг, — улыбнулась она.
— Это уже мне решать.
Её улыбка из приветливой стала снисходительной.
— Я повторю свой вопрос. Кто ты такая?
— У меня много имен, но чаще всего меня называют Вечностью.
— Ты… дух Спирали? — я не мог в это поверить.
— И так тоже. Но едва ли я дух. И даже называть меня богом было бы принижением моей сути.
— Ты тут из-за этой штуки? — спросил я.
— Разве она не носит мое имя?