— Веди, — сказал ему и полетел. Это же был мой мир в конце концов. Если я решил, что могу тут летать, то буду летать, хоть раньше особо о таком не думал.
Мы устремились вниз, и я смог лучше рассмотреть этого Вечного стража. Он был похож на человека, но со смазанными чертами лица и тремя глазами. Но его размеры… Да он мог раздавить Варандер и его окрестности одним единственным пальцем. Но я увидел главное- как он погиб. В его груди зияла огромная дыра, в которой поместилась бы сотня городков как мой родной Дайвард.
Но наш путь лежал ниже.
Мы даже не летели теперь, а стремительно падали куда-то вниз. И когда наконец смогли уйти из «тени» великана, я увидел то, что поразило меня гораздо сильнее. Корни. Корни, заполняющие вообще всё. Их размеры превосходили Вечного стража так же, как он превосходил нас. Он был просто пылинкой по сравнению с ними.
Немыслимо.
То, что я видел, совершенно никак не вписывалось в привычную мне картину мира. Внешние витки, внутренние, нижние, где живут демоны — все это было основой. Но тогда что я вижу сейчас?..
— Это Древо Вечности⁈ — крикнул я Рю. — Это ведь оно⁈
Но дракон не ответил, его сосредоточенный взор был устремлен вниз.
«Помню, как пылало древо Вечности» — припомнил я другие слова Рю и отметил, что не вижу самого древа Вечности. Это его корни, а где ствол? Где крона? Какого они размера? А вдруг остались лишь корни?
Все было странно, непонятно, подобно дурному сну. Изломанный гигант парил в воздухе и кажется далеко не в одиночестве, а мы тем временем лишь набирали скорость, подобно двум кометам, рассекающим небосвод.
Внизу был ещё один колоссальный фрагмент тела, и судя по всему, к нему мы и летели. Чем ближе он становился, тем яснее я видел фигуры людей, а ещё… дракона. Гигантского дракона, которого буквально пригвоздили к каменной поверхности огромным мечом. А затем уже в дело вступили люди, тысячи и тысячи людей, что сковали его цепями. Издали это смотрелось как рой муравьев, облепивших полудохлую змею.
Когда мы оказались над толпой, то картина перед нами стала ещё более нелицеприятной. Дракона не просто скрутили, его заживо потрошили. Люди проложили в пару мест себе пути и буквально выгребали оттуда мясо. А дракон меж тем был ещё жив, и по какой-то причине не мог пошевелиться. Его огромные желтые глаза были пропитаны агонией, ненавистью и отчаянием.
Настолько величественный и могучий зверь, что по легендам равен богам, умирал настолько унизительной и неправильной смертью. А люди… Люди не просто потрошили дракона, они его ели. Вгрызались зубами в куски сырого мяса, дрались за них не на жизнь, а на смерть. Кто-то рыдал, кто-то сыпал проклятиями на незнакомом языке, кто-то просто избивал слабых. Все это было каким-то безумием.
Словно на двенадцатом витке… Там люди, терзаемые голодом, тоже с таким остервенением могли есть друг друга. Но тут-то они ели не себе подобных, а богоподобное существо.
— Это ведь не ты, да? — спросил я.
Рю отрицательно помотал головой.
И тогда, оторвав взгляд от этого жуткого неестественного пира, я обратил внимание, что среди толпы находился человек в светлой одежде, к которому словно боялись подходить. Идущие обтекали его, держась на расстоянии, а сам он сидел на земле с лежащим у ног мечом.
Я приблизился и удивленно охнул.
— Ты не раненый дракон, — теперь мне стало очевидно. — Ты тот человек.
Рю не ответил, лишь понуро опустил голову.
Я подлетел ближе и увидел, что тот плачет. Рю в человеческой форме просто рыдал, что-то бормотал на незнакомом языке, но по тону это была смесь проклятий и извинений. Проклятий… себе? Мольбы о прощении у другого дракона?
— Что тут происходит, Рю?
— Разве нужно что-то объяснять? — сухим, почти неживым голос уточнил он.
— Нет.
— Я был не прав, Нейт. Когда ты добывал сведения у той женщины, я осудил тебя. Посчитал это недостойным, постыдным и не подобающим истинному воину. Но вспомнив это, осознал, что я последний в этом мире, кто имеет право осуждать кого-либо…
Теперь уже замолчал я, просто наблюдая за происходящим. Я до сих пор не до конца понимал, чему же именно стал свидетелем, но где-то в глубине души была уверенность в том, что это что-то важное. Что-то фундаментальное, значимое для мира.
— Ты не больно-то торопился, — хмыкнул один из группы проникновения, что стоял у двери, ведущей из башни. Я ничего ему не ответил и шагнул на улицу, где сортировали пленных.
— Всегда приятно видеть друга в добром здравии, — ухмыльнулся подошедший Мор.