— Мой дедушка говорил: «Бейся за друзей, даже если не можешь стоять», — Мор попытался произнести это настолько пафосно, насколько было возможно, но менее глупым ситуация от этого не становилась.
Лей, впрочем, невольно улыбнулась, да и я тоже. Но вместе с этим я окончательно убедился, что сил не осталось. Девушка что-то ответила Мору, но я не расслышал. Голоса словно утонули, а вместе с этим померкли и цвета.
Тело решило, что мне срочно нужно вздремнуть.
Пробуждение вышло тяжелым и болезненным. Где-то на задворках сознания была надежда, что я окажусь в какой-нибудь комнате, укрытый одеялами, восстанавливаясь после ранений, как это было после промежуточного экзамена или схватки с Возрожденным.
Но нет, я не лежал, а сидел на стуле в какой-то темной подвальной комнате, скованный по рукам и ногам кандалами.
— Что?.. — пробормотал я, дернулся, и тут же зашевелилась тень в дальнем углу.
— Долго же ты спал.
От этого механического голоса у меня внутри все похолодело.
Гор Вей.
Марионетка, гораздо более старая и помятая, чем та, с которой я бился в храме мертвого дракона, шагнула вперед, в лучи льющегося через узкое окошко в потолке света. Я попытался коснуться сосредоточия, но не смог, оковы были специально для воинов, причем гасили оба типа энергии.
— Гор Вей… — прохрипел я. Голос казался чужим.
Тряхнул головой и опустил взгляд вниз, уставившись на довольно грубый шов на животе. Кто бы не оказывал мне первую помощь, делал он это «на отвали». Голова была как в тумане, но кое-какие вещи я всё-таки схватывал на лету. Например то, что несмотря на победу над Рокко Суном и Мёбуном, в конечном итоге мы проиграли. И в этом не было ничего удивительного. Скольких мы потеряли во время последней схватки? Что-то мне подсказывает, что счет идет на сотни… Я не уверен, что из полутысячи воинов, входивших в крепость, в живых осталась хотя бы сотня.
— Передо мной настоящий Гор Вей? — решил я прояснить этот вопрос в первую очередь.
Марионетка сделала ещё два шага вперед и опустилась на стул, что стоял напротив меня. До этого момента я как-то даже внимание на него не обратил.
— Настоящий… — задумчиво произнес он. — Я не уверен, что это подходящее слово. «Настоящий» Гор Вей уже несколько десятков лет как лежит в земле. От него остались лишь кости. Для меня же более подходящими словами будут «первый» и «управляющий».
— Значит, ты именно тот, кто стоит за всем?
— Верно, — пусть его деревянное лицо и не выражало никаких эмоций, мне казалось, что он улыбается.
— А остальные марионетки…
— Они части меня, автономные. Я не имею над ним прямого контроля, это слишком сложно, но могу взаимодействовать с ними, когда те достаточно близко. А ещё каждый из них передает мне свои знания.
— Значит, и нашу прошлую встречу ты помнишь.
— Помню. Поэтому мы сейчас и говорим. Десятки лет планирования… Я предусмотрел казалось бы всё. Но тут являешься ты и всё разрушаешь. Я навел о тебе кое-какие справки, Натаниэль Крейн, хоть это было и сложно. Юный гений-гарван, сформировавший сосредоточие в шесть лет — абсолютно немыслимый возраст. Мне не доводилось слышать о детях, что создавали сосредоточие так рано. Даже гении среди гениев формируют его к восьми годам. Но куда любопытнее то, что твое сосредоточие было выжжено вскоре после создания. Ты и твоя сестра столкнулись с группой сектантов, напавших на деревню, и ты проглотил один из камней с жизненной энергией, чтобы стать сильнее. Но твое тело не выдержало такой силы, итог — ты лишился сосредоточия. И тем удивительнее, что спустя год ты вначале спасаешь жизнь Эдриду фен Юсуру, а затем вместе с отрядом Странников гор отправляешься на поиски «пропавших детей», напрямую вмешиваясь в мои планы.
Он замолчал, наблюдая за моей реакцией, но я был немного не в том состоянии, чтобы что-то говорить и делать. Раны болели, дышать было сложно из-за сломанных ребер. Мне точно дали одну пилюлю лечения, но этого однозначно мало, чтобы восстановиться после таких ран, да ещё за такое короткое время.
— До недавнего времени я думал, что сведения ошибочные, но вижу, что нет. Тебе, знаешь ли, очень повезло. Твой друг ударил тебя прямо в сосредоточие, то самое, от которого за годы уже ничего не осталось. Он думал, что превратил тебя в обычного человека, но оказывается, надо было брать выше и правее. Я заглянул в тебя, пока ты был без сознания, и надо признать, я поражен. Двойные меридианы… Да за такое мог бы убить любой темный, им-то приходится выбирать, что отдавать.
— А большинству даже этого не дают, — не согласился я. Тех, кого обращают в еретиков, обычно не спрашивают, какой узел станет демоническим сосредоточием. Их превращают в «недовоинов». Если они будут хорошо служить секте, то получат пилюли для возвышения, но если нет, то никакого возвышения не будет вовсе, ведь поглощать силу из мира у них не выйдет.
— Верно. Скверная практика, но рабочая. Но мы отошли от темы, — Гор Вей резко встал со стула, сделал шаг и завис надо мной. — Мне очень интересно, кто ты такой на самом деле, Натаниэль Крейн. Ты и та девушка… Вы двое не должны были помешать моим планам, но сделали это. И вот ты вновь тут, чтобы сделать это второй раз. Я подстраховался, призвал Четырех Демонов Кровавой Долины, но двое уже мертвы.
— Трое, — поправил я его. — с Юмари Йар мы разобрались ещё до того, как пошли брать вашу крепость.
— Даже так… — он отступил и задумчиво постучал металлическим пальцем по деревянному лицу. — Копье Вечной Тьмы будет недоволен… Это их лидер, если ты не знаешь, и он сильнее, чем все трое вместе взятые. Он мастер пятой ступени, а может уже перешел на четвертую. Ладно… Не важно… — он небрежно махнул рукой, словно отбрасывая раздражающие мысли. — Я повторю свой вопрос — кто ты такой?
— Ты и так прекрасно знаешь, — оскалился я. — Ты же сам читал мою биографию.
— Читал, но в ней нет ответа на то, как ты создал двойные меридианы. Как ты победил воина седьмой ступени будучи на десятой. И как твоя спутница смогла разрушить печать на теле дракона и упокоить его навсегда.
Гор Веэ смотрел меня своими глазами-линзами, ожидая, что я ему скажу хоть что-то, но по правде говоря, мне было настолько хреново, что плевать я на него хотел.
— Я могу заставить тебя говорить, — совершенно серьезно сказал он.
— Сомневаюсь.
Его металлические пальцы раскрылись, выпуская наружу что-то вроде миниатюрных манипуляторов с иглами и лезвиями. Он протянул руку, я попытался отшатнуться, но не вышло, оковы крепко держали меня. Его рука коснулась моего плеча, и я ощутил, как эти механические штуки проникают мне под кожу, режут её, и делают что-то ещё… словно порождают электрические импульсы, от которых тело сводит судорогой.
Боль была сильной, настолько, что у меня потемнело в глазах, и я едва не потерял сознание.
— Все ещё не хочешь говорить?
— Пошел ты… — прохрипел я, тяжело дыша. Даже несмотря на то, что он закончил свое черное дело, отголоски той боли все ещё преследовали меня.
— Что-ж… Хорошо… У меня есть ещё немного времени поиграть с тобой…
Глава 24
Он мучил меня много часов, но так ничего и не добился. Ему так хотелось узнать, кто я и на что на самом деле способен, но я так и не выдал ему ничего. Пытать он умел, с этим не поспоришь, но за две сотни лет к боли привыкаешь, она становится как старый друг, и если это бревно с болтами считает, что может меня сломить таким образом — он заблуждается. И все же Гор Вей умен, он может использовать против меня других. Лей и Мора например, и как поступить в таком случае, я еще не решил.
Всю свою жизнь я постоянно кого-то терял. Друзей, учителя, возлюбленную — мир отнимал их одного за другим, оставляя мне только боль. И в тот момент, когда нас обстреливали с башни, когда передо мной лежала мертвая Лей, я вновь почувствовал это, ту пустоту, когда ты лишаешься кого-то близкого.