— Вы сказали про теневые секты. Кто это?
— Те же еретики, но если в горах просто живут отверженные, то теневые секты это скорее тайные общества. Демонические искусства привлекают многих, но и отнимают многое. А в нашем случае терять ничего не приходится. Это то, чего желают тайные секты: создавать таких как мы и получать их силы. Как ты их создал?
— Я выжег собственное сосредоточие, — признался я. — Меридианы частично уцелели, но если нет сосредоточия, в них нет смысла. Я попытался создать демоническое в первом узле, но при этом выгнав демоническую энергию на последнем этапе.
— Рискованно.
— Да. Но получилось.
— Сколько тебе было лет тогда?
— Шесть-семь примерно.
— Пограничный возраст. Тело уже достаточно крепкое, чтобы принять силу, но вместе с этим ещё пластичное, чтобы кардинально меняться. Будь ты на год-другой старше, ничего бы не вышло.
— А вы тоже так поступили?
Он отрицательно мотнул головой.
— Я таким родился.
— Родились?..
— Твой метод известен, но он… как я уже сказал, рискованный. Нужен невероятный уровень контроля, а дети в столь юном возрасте зачастую на такое не способны. В былые времена рождались дети, способные аккумулировать оба типа энергии при формировании сосредоточия. Если они жили в местах, где было достаточное количество обеих энергий, то двойные меридианы формировались сами собой, так же, как обычное сосредоточие у других.
— Вы сказали «в былые времена», значит, сейчас это уже не работает?
— Из того что я слышал, это должны быть люди из рода драконов, в которых течет их кровь. Но видимо, кровь стала слишком жидкой, и теперь эта сила оказалась недоступна. Может где-то в мире и рождаются редкие счастливчики, но без правильной среды из них получатся лишь обычные воины.
— И поэтому теневые секты готовы платить огромные деньги за таких как я…
— Да. Но ты можешь заинтересовать их не только этим. У тебя тело бога войны, и не врожденное. Полагаю, первая закалка меридиан.
— Вы и это поняли?.. — изумился я. Этот старец поражал меня всё сильнее и сильнее.
— Да, и это меня удивляет. Это утерянные знания. Может лорды знают о закалке и как её правильно проводить, но в остальном мире об этом забыли. Кто это сделал с тобой? Сомневаюсь, что ты сам.
— Мой учитель.
— И как его звали?
— Не могу сказать.
— Твое право, — кивнул старик, нисколько не обидевшись отказом. — Я закончил.
Я опустил взгляд. Кожа уже срослась, но руку я по-прежнему не чувствовал.
— Паралич пройдет через пару часов. Мышцы должны правильно срастись, и лучше их пока не тревожить. Теперь займемся глазом.
Он опять взялся за иглы и теперь погружал их в мое лицо, отчего я быстро перестал его чувствовать. Сам он вновь скрылся в соседней комнате и вернулся с банкой густой зеленой субстанции. Зачерпнув горсть, он буквально заполнил пустующее пространство и наполнил её своей силой.
Что он делал дальше, я не знал, не мог видеть, но работа была долгая и кропотливая. Вытащив часть игл из спины, он уложил меня на кровать и продолжил заниматься глазом уже так.
— Всё, — наконец сказал он и взял кусок ткани, закрыв глазницу. — Теперь тебе нужно держать его в покое примерно два дня, затем открывать, но в темных помещениях. Первую неделю он будет очень светочувствительным, а если ты попытаешься посмотреть им сейчас на улице, то просто выжжешь сетчатку. Понял?
— Да.
— Хорошо.
— Кто вы? — спросил я. — Лекарь с двойными меридианами, что лечит бедняков в таком месте…
— Я просто лекарь Шу, иногда дедушка Шу. Этого достаточно.
— Пожалуй, — меня немного съедало любопытство, но кто я такой, чтобы лезть в его дела. Он вылечил меня, снабдил важной информацией, и этого достаточно. — Сколько с меня?
— Гель для глаза стоит два небесных спира, а остальное… — он задумался. — Столько, сколько посчитаешь нужным.
Я кивнул, вначале вытащил два небесных спира за лечение, а затем задумался. Сколько мне нужно отдать дать, чтобы это было справедливым?
Я выложил на стол перед ним ровно сто небесных спиров. Именно в такую сумму оценил мои раны Надзирающий. Думаю, что это справедливая цена.
— Это много, — покачал он головой.
— У вас много пациентов, как погляжу, и вряд ли большинство из них способны платить.
Старик хмыкнул и легким движением руки сгреб монеты, отправляя их в пространственный карман.
— Хорошо, а теперь иди, — попросил он меня. — Ты слишком хорошо одет для этого места.