Некоторое время все было тихо. Затем раздались глухие щелчки — как и предполагал Густаво, бандиты были вооружены винтовками с глушителем. Одна пуля просвистела у самого уха Густаво, другая, ударившись о металлическую задвижку окна, ранила Томасу в руку чуть повыше локтя.
Бандиты снова полезли через ограду. Теперь они уже знали, чего им ждать, и потому старались быстрее перемахнуть через освещенную часть сада и скрыться в теин дома. Нескольких человек защитникам дома удалось ранить, но силы были неравными.
— Живыми не сдадимся! — выкрикнул в окно Густаво.
— Эй, Саморра, что же ты отсиживаешься за чужими спинами! — звонко крикнула Исабель.
Было слышно, как внизу бандиты взламывают дверь дома.
— Исабель! — крикнул Густаво. — Я будут защищать лестницу наверх!
Было очевидно, что перевес находится на стороне противника. Никаких шансов на победу у защитников не было. Их могло спасти только чудо.
— Боже правый, ты не можешь смотреть на это спокойно, — воздел к небу руки падре Игнасио.
И его молитва была услышана.
За оградой раздались звуки сирены — к дому Линаресов ехал большой наряд полиции.
Услышав полицейские сирены, бандиты дрогнули и побежали. Теперь каждый из них думал не о приказе шефа, а лишь о том, как бы спасти свою шкуру.
Сверху защитникам было видно, как полицейские оцепили дом. На улице разыгралось настоящее сражение.
— Победили! — крикнул Тино и обернулся к Рите. — Что с тобой? — в ужасе воскликнул он.
Девушка стояла посреди комнаты, держась руками за живот. Ее лицо исказилось от мучительной боли.
— Не знаю... Очень больно, — тихо сказала она.
— Ложись, ложись на пол. — Тино вспомнил все, что когда-либо читал в книгах но биологии и медицине. — Вот так. — Он уложил Риту на спину и согнул ноги в коленях. — Лежи и не вставай. Я сейчас позову маму или Селию. — И он побежал по дому в поисках кого-нибудь из опытных женщин.
— Рита, там... — крикнул он, увидев Исабель.
Но та, бледная как смерть, сама металась по комнатам, как будто искала кого-то.
— Лало, Лалито... — прошептала она. — Его нигде нет. Неужели эти мерзавцы его убили.
Когда полиция вошла в дом, там включила свет.
— А вы храбрые люди, — сказал комиссар полиции, обращаясь к Густаво. — Мы очень боялись, что не успеем. Но вы продержались.
Густаво был бледен и не отвечал на поздравления.
— Сын, они, кажется, убили моего сына... — только и сказал он.
— Я живой, папа! — раздался звонкий голос Лало.
— Где же ты был? Мы обшарили весь дом.
— Так ведь это ваш мальчик привел нас, — ответил комиссар. — Он прибежал в полицейский участок и поднял всех на ноги.
— Как? Вас привел Лало? — не поверил Густаво.
— Я же говорил, что смогу выбраться незамеченным, — сказал Лало. — Вот я и выбрался.
Исабель крепко прижала сына к груди:
— И все-таки ты не послушался... — только и сказала она. — Весь в отца...
В дом вбежал напуганный Рохелио.
— Все живы? Все в порядке? Где Тино? Эрлинда? Кандида?
— Все живы, только тетя Томаса ранена, — ответила Исабель.
— Ну что же, теперь вы должны опознать преступников, они там у нас, набили ими две машины — сказал комиссар.
Исабель, Густаво и Рохелио подошли к машинам с зарешеченными окнами. Оттуда на них смотрели мрачные лица преступников. Вот и Койот с перекошенным от ярости лицом.
— Но где же Саморра и Гонсалес? — спросила Исабель.
Густаво и Рохелио переглянулись.
— Они сбежали!
— Комиссар, — Густаво подошел к полицейскому. — Главари сбежали. Мы знаем их в лицо. Дайте нам машину.
Их нужно догнать, пока они еще близко. Нельзя им дать уйти.
Машины с ревом неслись по шоссе. Специализированная полицейская машина была мощнее небольшого «фольксвагена», которым удалось воспользоваться преступникам. Расстояние между ними неуклонно сокращалось.
— Стреляй, да стреляй же по колесам, идиот! — кричал он проповеднику, который, побелев от страха, смотрел, как приближаются фары полицейского автомобиля.
Гонсалес неуклюже высунулся в окно и выстрелил. Но руки его дрожали, и он промазал.
Саморра грязно выругался.
Гонсалес сделал еще одну попытку — опять неудачно. Полицейская машина настигла «фольксваген» и стала обходить его на повороте. Саморра прижался к обочине. Машина с полицейскими загородила ему путь, и преступникам ничего не оставалось, как остановиться.
Вспыхнул огонь прожектора, укрепленного на крыше полицейского автомобиля.
— Выходите! — крикнул Густаво.