Лус отбросила одеяло и опустила ноги на мягкий ворс ковра.
Она встала и заставила себя улыбнуться, гоня прочь ночную тоску и страхи.
Глупости все это, жизнь прекрасна!
Лус глубоко вздохнула и, пробуя голос, пропела несколько тактов «Венского вальса».
Она не знала, что за дверью спальни, затаив дыхание и прислушиваясь к каждому шороху, стоит ее муж Пабло...
Чата Суарес в отличие от своей подруги Лус пока отказалась от карьеры оперной певицы. Правда, она была не так талантлива, как Лус, однако могла бы украсить театральную сцену любой из латиноамериканских столиц. Нет, Чата вовсе не рассталась с мечтой выйти на профессиональную сцену, она ее просто на время отложила. Они с Антонио решили, что сначала они займутся семьей, а затем, когда Антонио как следует встанет на ноги, Чата сможет реализовать себя как певица.
Пока же она реализовывала себя как жена и мать. Приятно было войти в их просторную солнечную квартиру; Чата умела создать в ней уют, так что сразу было видно - дом ведет не просто умелая хозяйка, а добрая и счастливая женщина. Все у Чаты получалось на удивление легко. А на ней были дом, двухлетняя малышка Пепита, и к зиме должен был родиться еще один ребенок — Чата решила не растягивать появление детей надолго, чтобы, как она сама говорила, «отмучиться с пеленками раз и навсегда». Другая бы на ее месте постоянно жаловалась на усталость, на то, что она ничего не успевает, а Чата справлялась со всеми делами почти без посторонней помощи — они с Антонио мечтали о собственном доме и поэтому старались экономить. Но Чата не унывала. И только совсем недавно, когда ей стало тяжело поднимать девочку, Чата согласилась нанять няню для Пепиты.
Они с Антонио решили, что после рождения маленького Чата снова начнет подрабатывать пением — будет петь в церковном хоре по праздникам, если будет время, станет давать уроки музыки соседским девочкам. Няня в этом случае, разумеется, будет нужна.
С подругами Чата теперь виделась редко. Лус, та вообще уехала по контракту в Вену. И хотя скучать у нее не было времени, все же она ощущала недостаток общения. Поэтому, когда в дверь позвонили и Чата увидела Рохелио Линареса, которого вслед за Лус и Дульсе называла «дядя Рохелио» она непритворно обрадовалась.
— Как я рада! Проходите, пожалуйста, — захлопотала Чата. — Пепита, познакомься, это дядя Рохелио, он приехал к нам из Мехико.
Крошка Пепита, унаследовавшая легкий и приветливый характер матери, улыбнулась дяде и представилась:
— Пепита Суарес. Я девочка.
— Очень приятно, — полусерьезно ответил Рохелио и протянул девочке руку.
Чата провела его в гостиную и угостила кофе и тортильями с маслом и вареньем. Только после того как гость, по ее мнению, немного насытился, она сказала:
— Я слышала о вашей утрате, очень вам сочувствую, — и действительно на глаза Чаты навернулись слезы. — Я ведь хорошо знала дядю Рикардо. Он был такой хороший! Бедняжки Лус и Дульсе. А тетя Роза!
— Да, — вздохнул Рохелио, — для всех нас это был страшный удар. Но именно поэтому я здесь.
Чата удивилась. Рохелио подробно поведал ей о своих подозрениях, закончив рассказ сообщением о своем разговоре с падре Игнасио.
— Теперь ты понимаешь, почему я здесь, — сказал он
— Вил... — покачала головой Чата. — Кто бы мог поду мать...
— Но ты ведь знала его, — сказал Рохелио. — Падре Игнасио сказал, что ты пела в хоре во время его проповедей,
— Если бы я знала, кто он такой, я бы и близко к нему не подошла, сколько бы денег он ни сулил. Я-то принимала его просто за безвредного дурачка, как и другие наши девчонки.
— И никто из вас не замечал за ним ничего такого? — спросил Рохелио.
— Ну замечали кое-что, — покачала головой Чата, — например, он был очень неравнодушен к женскому полу, — при воспоминании об этом Чата усмехнулась. Посмотришь на него — сама святость, а как говорит! — Она надулась и, имитируя бразильский акцент Гонсалеса, сказала: «Остерегайтесь грешить даже в мыслях своих, братья и сестры. Ибо грешная мысль — это есть первый шаг к преступному деянию». А сам! Таращится на каждые красивые ножки. Хотя, — она пожала плечами, — может, это он так, безо всяких греховных мыслей.
— И без них же пытался изнасиловать Лус, — мрачно добавил Рохелио.
— Дядя, посмотри, какая у меня кукла. — Малышка Пепита положила ему на колени маленького пупса с всклокоченными волосами. — Ее зовут Марта.
— Очень красивая кукла, — машинально отвел Рохелио, рассматривая игрушку.
— Пепита, — всплеснула руками Чата, — разве ты забыла, что Марте пора спать. И не забудь умыть ее перед сном.