— Нет уж, не мечтай, пожалуйста, что тебе удастся сделать из меня матроса. Поплавать недельку-другую я согласна, но вообще жизнь на воде не для меня.
— Ты говоришь так, потому что не представляешь, что такое океан, — ответил романтик Роберто, давно полюбивший море. — Стоит тебе один раз увидеть, как восходит солнце над водой, и ты никогда не сможешь жить без этого.
— Да, кстати, Роберто, — вдруг начала Эвелина. - Ты строишь свои радужные планы, и мы никогда не успеваем поговорить о серьезном. Ты уже решил, где мы будем жить?
Роберто растерялся.
— Ну как где? Разумеется, найдем квартиру. Я считал,
что искать ее нам лучше вдвоем, ты же лучше меня в этом разбираешься. Квартиру... — разочарованно протянула Эвелина. — Ты что, считаешь, что так можно всю жизнь переезжать с одной квартиры на другую?
— А в чем дело? — обеспокоенно и недоумевающе произнес Роберто. — Ты же говорила, что тебе нравится квартира моей матери. Мы можем поискать что-нибудь в таком же роде.
Эвелина с раздражением вспомнила, как, следуя заученным с детства правилам хорошего тона, в гостях у матери Роберто произносила комплименты вкусу хозяйки, создавшей такой уютный уголок.
— Ну, — сказала она, — донья Энкарнасьон совсем другое дело. Ты должен понимать, что каждой женщине хочется иметь свой собственный дом и быть в нем хозяйкой.
— Ну, дом мне сейчас не по силам, — засмеялся Роберто. — Ты же знаешь, что выходишь замуж за бедного поэта.
Но вопреки его ожиданиям Эвелина не улыбнулась в ответ.
—Если бы ты не потратил все деньги на эту яхту, — сказала она, — мы могли бы купить приличный дом.
Роберто был так поражен, что даже не знал, что отвечать.
— Эвелина, как ты можешь так говорить! — воскликнул он. — Ведь мы вместе мечтали об этой яхте, о морских путешествиях. Разве тебе не приятно находиться на судне, которое названо твоим именем?
Эвелина вздохнула. Разве Роберто объяснишь? Разумеется, он умеет быть красноречивым, и сонеты в ее честь не оставляли Эвелину равнодушной. Приятно было вскользь сказать подругам, что ее жених строит яхту, названную ее именем. Но Эвелина при всей своей красоте была слишком практичной девушкой, чтобы предпочесть самое романтичное и пылкое чувство гарантированному комфорту.
Вызвав наконец Роберто на серьезный разговор, Эвелина надеялась спустить его с небес на землю и осознать ее собственные потребности.
Увидев, как он огорчен, она решила сменить гнев на милость.
Она подошла к нему и ласково потрепала его по волосам. Черты лица Роберто сразу прояснились.
Ну что ты приуныл? — весело произнесла Эвелина. — Я же не отказываюсь от квартиры. Мне просто хотелось бы, чтобы мы могли планировать что-то на будущее.
Роберто повеселел.
— Эвелина, милая, ты же знаешь, что я хочу, чтобы ты была счастлива. Я приложу все силы, чтобы выполнить твое желание. Мне тоже очень хочется, чтобы у нас был дом, дети...
— Ты такой же, как все мужчины, — отозвалась Эвелина, стоя возле борта и глядя вдаль на линию горизонта. — Тебе лишь бы засадить меня у колыбели. Учти, что дети требуют много сил, и мне кажется преждевременным думать об этом, пока мы не будем твердо стоять на ногах,
— Ну что ты, я хотел сказать, когда-нибудь потом, — начал оправдываться Роберто.
Эвелина решила, что на сегодня довольно, и позволила Роберто обнять себя. Она снисходительно похвалила внутреннее убранство яхты и даже проявила интерес к обсуждению маршрута их свадебного путешествия.
Тем не менее после этого разговора в душу Роберто закралось беспокойство. На следующий день, когда он навестил свою мать и сидел у нее за ужином, разговор с Эвелиной то и дело приходил ему на ум.
Сколько Роберто себя помнил, с самого детства его мать была человеком, которая хорошо его понимала. Донья Энкарнасьон была удивительной женщиной. В молодости Энкарнасьон Бусти была знаменитой танцовщицей, солисткой знаменитого фольклорного балета «Рио-Гранде». Роберто помнил, как еще маленьким видел свою мать на сцене, покоряющей зрителей своим огненным темпераментом и изяществом исполнения. Афиши гастролей с портретом его матери украшали спальню мальчика с детских лет.
Когда Энкарнасьон ушла со сцены, она открыла хореографическую студию, которая пользовалась большой популярностью в Буэнос-Айресе. Эта студия и небольшая рента полученная доньей Энкарнасьон в наследство от какого-то родственника, давали ей возможность вести независимую и очень насыщенную жизнь в своей уютной квартирке в центре города. Роберто давно уже закончил университет и часто подолгу уезжал в научные экспедиции или в парусные путешествия, но у него с матерью сохранились доверительные отношения, и оба они знали, что всегда могут положиться друг на друга в трудную минуту.