При мысли об Изабелле, никогда не скрывавшей своих чувств, Патрик воспрянул духом. Вчера она уехала в Мельбурн, и, вспомнив ее прощальные слова, Патрик улыбнулся.
— К Рождеству нас не ждите, — сказала Изабелла. — Я знаю, что Люк должен вернуться лишь через несколько дней, но я пока похожу по магазинам и согрею постель. Вряд ли мы в первые дни будем выходить из комнаты.
— Изабелла! — в ужасе воскликнула обычно молчаливая Луиза.
— Мама, он ждал восемь лет, — ничуть не смутившись, ответила Белла. — Так скоро он вряд ли удовлетворится, да и я тоже. А все потому, что Люк поступил как джентльмен и не воспользовался девушкой до наступления ее совершеннолетия, до которого, между прочим, оставался всего один месяц!
Патрик бросил на дочь предупреждающий взгляд, но, к его удивлению, Луиза рассмеялась.
— Значит, можно начинать планировать свадьбу? — спросил он.
— Посмотрим.
— И скорее! — строго произнесла Луиза. — Мы уважаемые люди, скандал нам ни к чему.
В реальности встреча Люка и Изабеллы прошла совсем иначе, чем представляла Изабелла все эти годы в разлуке. Люк постарел; впрочем, этого она ожидала, но он также выглядел усталым, сильно похудел, а искра в его глазах потухла.
Они не занялись любовью ни в первую ночь, ни в другие после его возвращения. Они просто лежали в кровати; Изабелла обнимала Люка, а он рассказывал. В конце концов он замолкал, дыхание выравнивалось, и, убедившись, что он уснул, Изабелла тоже засыпала.
С удивительной для своих двадцати четырех лет мудростью Изабелла осознала, что Люк нуждался в разговорах больше, чем в плотских утехах. Многие солдаты вернулись домой и не желали говорить о войне, но Люк Фишер был сделан из другого теста. Он не был ранен и избежал тяжелых страданий, но испытывал потребность избавиться от пережитого и изгнать демонов вины, возникшей из-за того, что он выжил, а многие умерли.
Эти разговоры продолжались несколько недель. Воспоминания о событиях в лагерях для военнопленных чередовались с долгими периодами молчания. Излив душу, Люк вновь почувствовал себя хорошо. Перед отправкой на родину он долго пробыл в Англии, где его допрашивали и демобилизовали вместе с другими; это заняло долгое время. Его хорошо кормили и посадили на лайнер в Австралию, убедившись, что он достаточно окреп для морского путешествия. И вот наконец Люк вернулся к Белле после долгого плавания.
И хотя Изабелла предупреждала, что к Рождеству их ждать не стоит, праздник они провели с семьей, а наступление нового, 1948 года подарило ей ощущение новой надежды. Однажды Белла проснулась от легкой как перышко ласки и приоткрыла один глаз. Солнце струилось в окно спальни. Она повернулась на бок, а рука Люка, лежавшая на ее талии, скользнула к ее груди. Он с улыбкой приподнялся на локте; в глазах сверкнул знакомый озорной огонек. Изабелла шевельнула рукой и улыбнулась. Кажется, Люку наконец стало лучше.
— Сейчас? — спросил он.
— Давно пора.
Возвращение Люка в Австралию стало проблемой для одного человека, которого с ним связывали самые близкие отношения. Сестра Люка, Дотти, поняла, что ей придется искать новое жилье. Пока Люк отсутствовал, Дотти присматривала за его городской квартирой, но теперь ей захотелось съехать, хотя Люк с Изабеллой ее не прогоняли. Учитывая ее собственный несчастливый опыт, она пока была не готова лицезреть чужую семейную гармонию. Даже когда Люк сказал, что после свадьбы им с Изабеллой придется переехать ближе к штаб-квартире «Фишер-Спрингз», Дотти не захотела остаться.
— Живи здесь, — предложил Люк. — Я не выкину тебя на улицу. А когда тебе исполнится тридцать пять лет, ты вступишь в наследство и получишь полную сумму, а не ежемесячное пособие, как сейчас. И тогда, если захочешь, сможешь купить себе квартиру.
Но дело было не только в том, что Дотти не хотела быть третьей лишней; несмотря на любезное предложение брата, она поняла, что городская жизнь ей не подходит. Она прожила всю жизнь за городом и в маленьком городке, а в большом чувствовала себя чужой даже спустя несколько лет. Дотти улыбнулась Люку.
— Нет, спасибо, предложение очень щедрое, но я хочу попробовать найти жилье самостоятельно. Я так и не полюбила город; мне не нравится ни жить здесь, ни работать. В душе я так и осталась девчонкой из маленького городка.
— И что будешь делать? Куда поедешь?