— Думаю, пора мне вернуться домой. Дядя Патрик и тетя Луиза предложили мне мою старую комнату. Пора столкнуться со своими демонами. Когда я ушла от Дэнни, его собутыльники мне угрожали, но это в прошлом. Если они попытаются что-то сделать, я смогу за себя постоять. Я уже не тихая маленькая мышка, которая боится жизни.
— Если ты правда этого хочешь, я мог бы продать эту квартиру. Деньги мне пригодятся. А мы можем снять временное жилье. — Люк потянулся и взял Дотти за руку. — Перед возвращением домой у меня было время подумать. Я решил отстроить наш старый дом.
— Правда? Люк, это прекрасно!
— В детстве мы были там счастливы, и мама с папой были бы рады. А ты будешь жить всего в полумиле от нас.
— Но это будет уже не тот дом. Не наш старый дом, откуда ты вытащил нас с Беллой, спасая от пожара.
— Да нет же, он будет именно таким. Оригинальные чертежи где-то в конторе. Я собираюсь их найти.
— Ах, Люк, — только и смогла сказать Дотти, утирая слезы, выступившие на глазах при воспоминании о смерти родителей.
Финнеганы обрадовались новости о возвращении Дотти — все, за исключением одного члена семьи. Эллиот, старший сын Патрика и Луизы, пришел в смятение от услышанного, но, к счастью, этого никто не заметил. Никто из родителей не обратил внимания на мýку на его лице и явное волнение, иначе непременно начали бы задавать вопросы. Дотти все любили и очень сочувствовали девушке из-за того, что ей пришлось пережить в браке с жестоким мужем. Когда тот бросил пить и попытался загладить вину, у них даже возникла надежда на примирение, но смерть Дэнни ее оборвала: он погиб в сражении с Роммелем на африканском фронте. Все это время Дотти жила в Мельбурне, где ее знали под именем мисс Фишер.
При первой же возможности Эллиот ускользнул и отправился в свою комнату. Закрыл дверь и подошел к гардеробу, где хранил папку с набросками. Эллиот был талантливым художником; учитель рисования возлагал на него большие надежды. В свои двадцать два он раздумывал, сделать ли рисование основной профессией или найти другую работу и продолжать заниматься творчеством в качестве хобби.
Эллиот пролистал стопку набросков и нашел тот, что искал. Он нарисовал его почти пять лет назад и убрал в папку подальше от любопытных глаз. Этот эскиз не видел никто. На нем была изображена молодая женщина, лежавшая на кровати. Она была обнажена, а на лице застыло мечтательное томное удовлетворение. Случись его учителю или другому эксперту увидеть этот рисунок, те бы не поверили, что столь чувственный набросок мог сделать такой молодой человек. Они бы наверняка решили, что художника и модель связывали интимные отношения, иначе никогда не удалось бы воссоздать все изгибы и линии тела девушки в таких подробностях.
Девушкой с рисунка была Дотти Фишер. В год, когда пришла новость о смерти ее мужа, она приезжала к Финнеганам. Было жарко, она приняла ванну и на пике зноя прилегла вздремнуть. Дотти прилегла, но не знала, что задвижка на двери сломана. Ветерок случайно приоткрыл дверь; Эллиот проходил мимо и заглянул в комнату.
Ему хватило одного взгляда. Он впервые в жизни видел обнаженную женщину и застыл на месте, околдованный этим зрелищем. Хотя Дотти была на восемь лет его старше, ее стройной фигуре могла бы позавидовать любая юная девушка. Увиденное взволновало Эллиота не только как художника. И будь он немного старше и опытнее, то бы зашел в комнату и попытал удачу, надеясь, что мечтательное выражение лица Дотти скрывало желание столь же сильное, как его собственное.
Но Эллиот этого не сделал. Запечатлев фигуру в своей фотографической памяти, он пошел в свою комнату и начал рисовать. На работу ушло чуть более часа, и, закончив набросок, Эллиот его спрятал. Время от времени, когда в нем пробуждались воспоминания, он доставал эскиз из тайника и разглядывал его с тоской, осознавая безнадежность своего положения.
Теперь же новость о возвращении Дотти, которой предстояло спать всего в нескольких ярдах от его комнаты, вновь разожгла в юном художнике надежду, желание и трепет.
За эти годы Эллиот повзрослел и стал поразительно красивым юношей. Он не оставался девственником. За девчонками он не бегал, но они сами проявляли к нему любовный интерес, и он им не отказывал. И хотя ему нравились плотские утехи, ни одна из любовниц не привлекала его так, как недосягаемая Дотти. За время ее отсутствия он набрался ценного опыта в любовных делах и уже не боялся трудностей или возможного отказа.
Патрик Финнеган сидел на веранде и разговаривал с Люком. Женщины ушли в дом обсуждать свадьбу.