– Понял, обеспечь тремя-пятью танками, двадцатимиллиметровки в трех машинах в середине. Я пошел.
– Ни пуха!
– К черту.
Рота развернулась, установили связь. Диму чуть потряхивало из-за адреналина, радист бежал сразу за ним. Триста метров, отделявших МТС от речки, преодолели быстро, затем порядок расстроился, так как вошли во дворы. За рекой немцы развертывали минометную батарею и готовили четыре 37-мм пушки. Снайпера взяли их под обстрел, а рота перебежками двинулась вперед. Часть бойцов несло боеприпасы для батальона, которые начали расхватывать.
– Вовремя вы! – сказал комроты Бирюков подбегающему Дмитрию. Тот упал рядом с ним и через прицел рассматривал картину боя. «Офицер!» – увидел он человека в фуражке. Привычно ударило в плечо отдачей. Взяв микрофон рации, передал:
– Снайперам работать по офицерам и унтерам. Особое внимание пулеметчикам.
Попав под плотный огонь, немцы вызвали артиллерию. С нашей стороны артподдержки не оказалось. Напрасно связист кричал в трубку телефона:
– Ольха, Ольха!
– Ольха, я Брелок! Подавите огонь батареи у изгиба шоссе! – сказал Дмитрий.
– Брелок, я Ольха! Корректуру обеспечите?
– Давай пристрелку!
На шестом залпе «полкачи» пристрелялись и перешли на беглый. В это время начали перебегать немцы, пытаясь задавить роту, но снайперы не давали возможности пулеметчикам поддержать атаку. Атака захлебнулась. Немцы поняли, что вместо батальона подошло другое подразделение. Началась охота за командирами и снайперами уже с их стороны. А Дмитрий начал выдвигать вперед пулеметчиков. В роте их сорок. С тыла поднесли еще боеприпасы для Бирюкова. Тот неспешно распределял их по ротам и взводам. Его связисты восстановили связь.
– Эй, ротный! Хлебнешь?
– В бою не пью, и тебе не советую!
– Оно и верно, но нас чуть не смяли.
– Да выбили вас, чего прибедняешься.
– Ну, метров на шестьсот отошли, щас заберем взад.
Дмитрий непрерывно наблюдал за боем, иногда производя выстрелы, затем сменил позицию. Заметил появившихся огнеметчиков у немцев, и устроил там «подсветку». Пламя осветило разбегающихся немцев, по которым ударили пулеметчики. За кочующей минометной батареей немцев вели охоту часа четыре. Немцы меняли позицию после двух-трех залпов, располагались за хатами и вели беспокоящий огонь. Начало светать. Бойцы Дмитрия уже форсировали ручей и залегли на довольно высоком берегу. Он сам находился сзади, лежал под довольно большим и толстым тополем на другой стороне реки. Подал команду:
– Перебежками, вперед! – внимательно следя за противником. Восход слепил немцев, и их приборы наблюдения бликовали, поэтому участились выстрелы снайперов. Несколько пулеметов противника захлебнулись, в этот момент Бирюков поднял свою роту. Дмитрий недовольно поморщился, глядя, как пехотинцы в рост пошли в атаку.
– Поддержать огнем! – скомандовал он.
Немцы отошли на одну линию домов и открыли сильный огонь, находясь в мертвой зоне для разведчиков. Пришлось выдвигаться вперед, оставив удобную позицию. Дома здесь сложены из известняка, и каждый дом – маленькая крепость. В ход пошли гранаты. Дмитрий заменил магазин и перескочил через ручей, гордо считающийся рекой. Шесть домов – шесть гранат, улица Зеленая, как написано на покосившейся табличке. С рассветом заговорила дивизионная артиллерия, сзади подошел свежий полк. Какой-то чудак на букву «М», послал вперед танки «БратскаяМогила-2», типа Т-60, пехота за ними не успела, и немцы со смаком и удовольствием их сожгли, все двадцать. Дмитрий грязно выругался и подал команду выходить из боя на исходные. Увидев, что приказ выполняется, пожал руку Бирюкову, выслушал его многочисленные спасибо и, вместе с радистом, пошагал к машинам. На дворе МТС был остановлен вопросом:
– Почему отходите, боец? – и с удивлением повернулся в сторону говорящего.
– Командир роты разведки Азовской военной флотилии лейтенант Матвеев, товарищ армейский комиссар. Рота прибыла для разгрузки боеприпасов, немцы мешали нормальной выгрузке, поэтому я дал команду выдвинуться вперед и прикрыть выгрузку. Выгрузка закончена, рота следует к месту расположения в станицу Владиславовку.
Вокруг них стали скапливаться командиры и краснофлотцы. Несколько бойцов были ранены, их сразу несли к машинам, а комиссар разошелся, стал кричать что-то о приказе Сталина.
– Я не получал такого приказа, товарищ армейский комиссар. Сталин в Москве, а я у Карасу-Базара. Я получил приказ подполковника Нечихайло: погрузить боеприпасы и выгрузить их на территории МТС в Карасу-Базаре. Приказ мной выполнен.