– Нельзя нарушать спокойствие! Я дал указание пройти тихо.
Сам однорукий диверсант остался в пещерах. Он был слишком известен в узких кругах. Сразу после отхода группы Илья Григорьевич приказал Дмитрию отходить и уводить людей.
– Товарищ полковник, а если что-то не так пойдет? Кто подстрахует группу?
– Чем? Чем ты можешь их подстраховать?
– Мы можем пройти маршем в Сарабуз, товарищ полковник. Доставить все прямо на место и атаковать обе цели.
– Какие обе? У нас одна цель! Того, что понесли с собой мои люди, для нее достаточно. Маленький домик в «Плодоводе».
– А зачем тогда столько тола?
– Закладка, приказано доставить для какого-то партизанского отряда.
– В этой части Крыма нет партизан!
– Есть. Два отряда. Видимо, для них.
– Товарищ полковник! Здесь абсолютно точно никаких партизан нет. Есть два отряда, которыми руководит гауптман Штольц. Базируются в Азеке и Бай-Кияте. Недалеко отсюда. Сто процентов немцы будут использовать этот тол для подрывов в Симферополе.
Старинов выматерился.
– Это точно? Нас же повесят за одно место!
– Эти сведения дал татарин, которого взяли вместе с немецкой группой 12 января. Мы же посылали копии допросов в Ростов!
– Такие сведения не поступали! Так! Подсвети!
Их накрыли плащпалаткой, полковник достал немецкие бланки и начал их заполнять.
– Готово! Строй роту, вместе с грузом.
Рота вышла на дорогу, обрубили провода в Симферополь, двинулись дальше. Старинов, изображавший немецкого майора, шел спереди колонны. Дмитрий, гауптман, шел позади и зачищал полицейские посты с помощью 3-го взвода. К переезду подошли в тот момент, когда одна из девушек пыталась через него пройти, но жандармы к ней пристали. Требовали показать содержимое сумочки и трусиков. В ножи взяли пост, заменили жандармов. Отсюда до штаба армии ровно 1154 метра. Пропустили эшелон, идущий сторону Джанкоя – пополнение на фронт. В садике, на изгибе шоссе, подготовили жерди и заряды. Их несли в середине колонны. На перекрестке Октябрьской и Карла Маркса комендантский пост, с двумя пулеметными точками. Роте подана команда: правое плечо вперед. Бдительный жандарм помахал красно-белым кружком: «Стой!» Майор пошел к нему. Не доходя двух шагов до жандарма, майор уронил смятую бумажку – сигнал атаки. Нож «гауптмана» Матвеева из-под руки влетел в горло пулеметчику, второго пулеметчика заранее прикрыли от «кино» и взяли тоже в ножи. Майор вместе с бумагами «подал» кинжал в горло. На все ушло около секунды. Рота проследовала к зданию штаба, а несколько человек проскользнули в сад колхоза «Садовод». Штаб обошли, оставив его охрану у входа нетронутой. В 22:00 завыли сирены воздушной тревоги, появились самолеты, и рота атаковала штаб армии. Охрана у входа ничего не подозревала до того момента, пока не посыпалось стекло в окнах первого этажа, и туда на жердях были доставлены пятьдесят четыре ящика тола с зажженными шнурами, а в транспортеры у штаба влетело по противотанковой гранате.
Несколько пулеметов поставили жирную точку на посту фельджандармов.
Рота отходила в полном порядке. Задание «два» осталось невыполненным. Домик Манштейна был подорван, но его в этом домике не было. Он находился где-то в частях на фронте. Отходили на Беш-Терек, немного изменив маршрут движения. Рассвет застал роту в двух километрах от леса возле села Бура, и Старинов приказал идти в село и «искать партизан». В разгар проверки приехал взвод фельджандармов, его командир переговорил со Стариновым, довольно усмехнулся, глядя, как солдаты тщательно осматривают каждый дом. Тут захлопали выстрелы, и кого-то погнали в горы. Дали уйти, выстроились в цепь и двинулись следом, имея на хвосте жандармов. Рота углубилась в лес, собралась, и ускоренным маршем двинулась наверх. «Кинокомедия» удалась. Все время в гору, особо не побежишь. Через час пришлось делать привал и восстанавливать сбитое дыхание. Илья Григорьевич помотал головой и платком вытер пот.