Анечка еще не отошла после перехода линии фронта, поэтому рассказывала все сбивчиво. Она была слегка контужена. Приходилось направлять ее рассказ. В этот момент у командующего армией появился армейский комиссар Мехлис. Дмитрия аж передернуло, когда он его увидел. Выслушав доклад Батова, Мехлис с интересом подключился к допросу Ани, сел рядом с ней, поздравил с возвращением, очень умело направил ход ее рассказа, достал из шинели шоколадку и дал ей. Через полчаса выжал из нее всю информацию. Вызвал своего адъютанта и вручил девчонке орден Боевого Красного Знамени, напомнив ей, что это самый первый орден СССР, и что он, от имени Верховного Совета СССР и всего советского народа, благодарит ее за тот подвиг, который она совершила. Проводил до дверей, передал своим адъютантам, чтобы позаботились о ней и переправили ее в Новороссийск в госпиталь на отдых и лечение. А сам повернулся к Батову и задал вопрос:
– Как считаете, товарищ генерал-лейтенант, пленение или уничтожение фельдмаршала заставит полностью окруженных немцев сдаться или нет?
– Ну, – протянул Павел Иванович, – сдаться они вряд ли сдадутся, но повлиять в худшую сторону такое событие, конечно, может.
– Саки находятся в полосе наступления вашей армии?
– Да, в моей.
– Может быть, стоит продумать вариант осуществления подобной операции? Тем более что именно ваша армия наиболее часто их проводит, даже взорвала штаб армии.
– Собственно, главный специалист по подобным операциям как раз здесь. Наверное, стоит спросить его.
– Вот как! И кто это? – спросил Мехлис, обводя глазами присутствующих.
– Лейтенант Матвеев, товарищ армейский комиссар. Он вчера вернулся с Ангарского перевала.
– Лейтенант? Интересно!
Дмитрий опустил руки, встав по стойке смирно и представился.
– Я вас где-то видел! – сказал Мехлис и протянул руку, но Дмитрий так и остался стоять по стойке смирно.
– У Карасу-Базара, товарищ армейский комиссар первого ранга! Я – командир отдельной роты разведки Азовской военной флотилии.
– Да-да, припоминаю, – сказал арком и опустил руку. – Так что вы думаете о проведении подобной операции?
– Судя по тому, что рассказала товарищ Анна, проведение подобной операции в настоящее время нереально. Манштейн предпринял шаги для своей защиты, находится настороже и готов к проведению подобной операции, товарищ арком.
– Вот как! Объясните!
– Прошу к карте, товарищ комиссар. Смотрите, здесь три соленых болота: два средних и одно очень большое. Они непроходимы. В Новофедоровке крупный гарнизон немцев, насыщенный скорострельными зенитными орудиями от 20 до 88 миллиметров. В Горопашнике двести домов, соответственно, по нормам немцев, там расквартирован полк фельджандармерии на бронетранспортерах. В Бай-Кияте располагается разведдиверсионный отряд гауптмана Штольца. Численность до батальона, отличное знание местности, так как они местные – татары. Плюс они знают, что их даже в плен брать не будут. В войсках такое настроение.
– Есть такое! – заметил Мехлис.
– Численность гарнизона в Саках неизвестна, но Манштейн не ночует постоянно в одном месте, а меняет их. Площадь парка санатория примерно четыре квадратных километра, одиннадцать зданий, бомбоубежища. И главное, подход только один: вот по этой дамбе, длиной более километра. Единственная зацепка – вот это здание, Сакский историко-краеведческий музей. Но прекрасно обученная для таких операций товарищ Анна не смогла заложить там свои заряды. Так что штурмом или десантом его не взять.
– А диверсионной группой?
– Я не являюсь специалистом по легальному проникновению в города, оккупированные противником, товарищ армейский комиссар. Я – специалист по войсковой разведке. Так что не смогу быть вам полезным. И потом, у меня еще тот ваш подарок не кончился!
– Какой подарок?
– Вот этот! – Дмитрий положил на стол упаковку презервативов. – Разрешите идти?
Мехлис огорошенно взял со стола упаковку, но сказал:
– Идите!
– Что это? Причем здесь это? Откуда? – спросил он тихо стоящих командующих.
– Подарок, от вас. Мне его принесли с просьбой вручить от вашего имени, – сказал Батов.
– Что? Кто принес? Вот так?
– Нет, он был в пакете.
– Где пакет?
– Вот! – Батов из стола достал злополучный пакет и передал его Мехлису. Тот, взглянув на почерк, заорал:
– Михайлов! Захарченко ко мне!
Он положил упаковку и прикрыл ее пакетом.