– И у тебя что-то есть, Дмитрий Васильевич. Ты уже работать начал?
– Да мы вроде и не прекращали… – пробурчал Дмитрий, протискиваясь вперед к столу. Он передал по очереди дешифровки сообщений, затем положил на стол карты.
– Сколько человек в первой роте?
– Тридцать пять на утро, к вечеру будет тридцать восемь. Вылетели в Ростов трое.
– Да-да, я читал. Хорошо, по поводу остального – позже.
– Есть! – Дмитрий прошел на место.
– Товарищи командиры! Ставка и штаб направления разработали новую задачу для нашего фронта, и мы приступили к проработке будущей наступательной операции. Ее выполнение во многом зависит от ваших активных действий и успехов ваших подчиненных. На совещании в Ростове маршал Тимошенко отметил успешные разведывательные действия на нашем фронте и пожелал вам таких же успехов в летней кампании. Николай Петрович, раздайте пакеты начальникам разведок! – обратился он к начальнику штаба фронта. Тот быстро раздал пакеты и получил расписки.
– Вскрыть в расположении!
Дмитрий и Бархоткин пакетов не получили.
– Все свободны! Бархоткин и Матвеев – останьтесь! Прошу к столу!
Родинцев расстелил новую карту, на которой был росчерк Сталина. Дмитрий внимательно рассмотрел план операций.
– Задача фронта: совместно с Южным фронтом, не допустить маневра сил и средств 1-й танковой армии, завершить ее окружение и уничтожение под Таганрогом и в Донбассе. Наша задача – Очаков, Херсон и Запорожье, кроме того, отвлекающие десанты на Мариупольском направлении. На твоем батальоне, Дмитрий, самые сложные задачи: мосты через Днепр и Карачекрак в Васильевке. Шесть мостов, Дима. Очень серьезные инженерные сооружения. С соответствующей охраной.
– Много, товарищ генерал.
– Проработай задачу и завтра ко мне с предложениями. Вы, майор, тоже, по обеспечению этих операций! – сказал Батов Матвееву и Бархоткину. – И с вас обоих не снимается задача по обеспечению отвлекающих десантов, товарищи. Часть сил и средств выделите и на это! Но с этим позже, пока не определены точно точки высадки. Пусть армейские поработают вначале. Все, свободны!
Бархоткин и Дмитрий вышли от командующего в легком недоумении от поставленной задачи. С точки зрения стратегии, все верно! Немцы имеют под Харьковом сильную группировку, а чуть ниже – Барвенковский выступ. Срезать его можно только ударами с двух сторон. Понятно, что сверху будет давить Паулюс, а снизу может ударить только Клейст. В распоряжении Клейста вся насыщенная сеть железных дорог Донбасса. Он может, при необходимости, быстро и скрытно перебросить значительные силы к Славянску, который прочно и надежно удерживает. А вот наши армии на выступе, практически лишены дорог. Стоит им тронуться с места, как обязательно образуется пустота, по которой и пройдут танки Клейста. Сил и средств у Южного и Крымского фронтов хватает, но немцы бросили на весы 8-й авиакорпус Рихтгофена, который расположился в Таврии и начал свою работу. В небе над Таврией сошлись свежесформированная Четвертая воздушная армия и 8-й авиакорпус Люфтваффе. Здесь начала сказываться разность полученных задач: немцам требовалось выбомбить русских на Перекопе, поэтому они прислали сюда много JU-87D-1, новейшую модификацию «лапотника». А задача 4-й армии была сформулирована: «Не допустить бомбежек наших позиций», – поэтому в войска через Иран поступило более трехсот истребителей «Кобра Р-39» серий К и N, которые имели высотность равную или большую, чем «Штуки», мощную 37-мм пушку и большое количество пулеметов с большим боезапасом, позволявшим успешно бороться и с «лапотниками», и с «Мессершмитами» серии F. Кроме того, немцы считали, что им предстоит второй раз штурмовать Севастополь, поэтому они подтягивали Рихтгофену тяжелые тонные и полуторатонные бомбы.