Молли наполнила всем чашки, и Джудит стала запивать крепким горячим чаем булочки. Вглядываясь в сгущающийся вечерний сумрак, она подумала о том, что день, если разобраться, прошел не так уж скверно. Начался он немного грустно – когда она проснулась утром и подумала о том, что праздники кончились, – а во время завтрака, когда мама и тетя Бидди поссорились, уже решила про себя, что это катастрофа, что все непоправимо испорчено. Впрочем, мама и тетя Бидди, похоже, перестали сердиться друг на друга, и из этого Джудит сделала утешительный вывод о том, что тетя Бидди и дядя Боб в самом деле любят ее и хотят, чтобы она приехала к ним еще, несмотря на то что мама и тетя Луиза вряд ли ее отпустят. Тетя Бидди отнеслась к ней с особенной добротой и пониманием, говорила с ней как со взрослой и дала мудрые советы, которые Джудит никогда не забудет. А еще очень здорово было, что дядя Боб нежданно-негаданно появился на вокзале, что он все-таки пришел проститься и проводить их, а ей подарил напоследок десять шиллингов – первый вклад на будущий граммофон. И наконец, беседа с молодым врачом в купе. Жалко, что он отказался выпить с ними чаю; хотя, может быть, им уже не о чем было бы разговаривать. И все же он очень милый. И держится так спокойно и естественно. Пока они ехали через салташский мост, он стоял совсем близко к Джудит, и она ощущала приятный твидовый запах его пиджака, а конец его длинного шарфа лег ей на колено. Он сказал: Брюнель. Этот мост построил Брюнель. Ей пришло в голову, что неплохо было бы иметь такого вот, как он, старшего брата.
Съев еще булочку, Джудит взяла бутерброд с паштетом из лососины и вообразила, что она совсем одна, без мамы и Джесс, катит через всю Европу в «Восточном экспрессе», везя в своем китайском плетеном чемоданчике важные государственные тайны, и впереди ее ждут небывалые, захватывающие приключения.
Вскоре после того как они вернулись в купе, поезд подошел к Труро, их спутник убрал свою книгу в сумку на молнии, замотал шарф вокруг шеи и распрощался. Глядя в окно, Джудит наблюдала, как он вышел из вагона и слился с людским потоком на оживленной, освещенной светом фонарей платформе.
Потом было скучновато, но ехать оставалось недолго, да и непоседливая Джесс уснула. На станции, где они делали пересадку, Джудит нашла носильщика, чтобы управиться с тяжелыми чемоданами. Сама она понесла сумки, которые были полегче, а мама – спящую Джесс. Когда они проходили по мосту, ведущему на другую платформу, к поезду на Порткеррис, с моря дул холодный ветер, но Джудит почувствовала, что в Плимуте было холодно как-то по-другому, словно, проделав такое краткое путешествие, они очутились в какой-то другой стране. Не было уже резкого мороза, ночной воздух был мягок, влажен и напоен соленым морским ароматом, землистым запахом пашни и сосновой хвои.
Они дружно залезли в вагон маленького поезда, и тот вскоре неспешно отправился в путь. Тум-ту-дум – выстукивали колеса. Не то что на большом лондонском экспрессе, совсем другой звук. Пять минут спустя они уже сходили на остановке в Пенмарроне, и мистер Джексон встречал их на платформе с фонарем в руках.
– Помочь вам с багажом, миссис Данбар?
– Нет, я думаю, мы захватим с собой только несколько сумок, а самое тяжелое оставим здесь. Только на эту ночь. А утром носильщик мог бы привезти остальной багаж на тележке.
– Здесь ваши вещи будут в сохранности.
Они прошли через зал ожидания, потом по темной грунтовой дороге, вошли в ворота и стали подниматься через тенистый сад к дому. Нести Джесс на руках было нелегко, и Молли то и дело останавливалась, чтобы перевести дух, пока они добрались до верхней террасы сада и увидели свет горящего фонаря над крыльцом. А выйдя на самый верх взбирающейся по склону тропинки, заметили, что внутренняя застекленная дверь отворилась и навстречу им вышла Филлис.
– Смотрите, кто к нам явился! Нежданно-негаданно, точно банда ночных разбойников! – Она заспешила вниз по ступенькам.
– Дайте-ка мне девочку, мадам. Вы, наверно, совершенно выбились из сил. Вы что, думаете подниматься с ней по ступенькам? По-моему, она потяжелела, пока гостила в Плимуте. – Громкая болтовня Филлис разбудила Джесс. Она сонно заморгала, еще не понимая, где находится. – Признайся, Джесс, сколько рождественского пудинга ты съела? Ну давайте же входите скорей в дом, в тепло. Я нагрела воды для ванны, в гостиной вас ждет не дождется славный жаркий камин, а на ужин я сварила курицу.
Молли подумала, что Филлис в самом деле настоящий клад и без нее им никогда не будет так хорошо и уютно. Выслушав сжатый рассказ о том, как прошло Рождество, и в свою очередь угостив их ворохом свежих деревенских сплетен, Филлис подхватила Джесс и отправилась наверх – искупать ее, покормить теплым хлебом с молоком и уложить в постель. Джудит со своим плетеным чемоданчиком в руке пошла за ней следом, тараторя без умолку: «А дядя Боб подарил мне часы, они в таком кожаном футляре… Я тебе потом покажу, Филлис…»