За этим столом они и увидели миссис Неттлбед – она украшала кусочками засахаренных фруктов верх бисквита, пропитанного вином и залитого взбитыми сливками. Миссис Неттлбед оказалась низенькой коренастой женщиной в белом фартуке, надетом поверх розового рабочего халата; на голове у нее был нахлобучен белый поварской колпак, который не шел ей, был велик и скрывал чуть ли не пол-лица. Лицо у нее было красное, а лодыжки – отекшие от стоячей работы, но когда Лавди ворвалась в кухню – «Здравствуйте, миссис Неттлбед, это мы…», – кухарка не ответила девочке гримасой неудовольствия или просьбой не путаться под ногами (она, к вящей радости Джудит, как раз собиралась подавать на стол). Как раз напротив, ее круглое лицо расцвело восторженной улыбкой. Сразу стало ясно, что Лавди – ее радость и ее сокровище.
– Ненаглядная моя! Иди-ка сюда и хорошенько поцелуй миссис Неттлбед… – Раскинув руки, так что ее липкие ладони с расставленными пальцами стали похожи на морских звезд, она наклонилась вперед, подставляя для поцелуя щеку. – Нет, ну только взгляните, какая она большая! Ты подросла. Скоро будешь выше меня. А это, стало быть, подруга, которую ты привезла…
– Ее зовут Джудит.
– Рада познакомиться, Джудит.
– Здравствуйте.
– Ты приехала на выходные? Не пожалеешь. Наша маленькая разбойница не даст тебе скучать.
– Что сегодня на обед, миссис Неттлбед?
– Мясное рагу с картофельным пюре и отварная капуста.
– А капуста – с мускатным орехом?
– Разве я могу подать на стол капусту без мускатного ореха?
– Тогда я, может быть, и буду ее есть. Наши охотники еще не вернулись?
– Только что слышала, как они во дворе подсчитывали добычу. Завтра на обед обещаю пирог с крольчатиной. Думаю, сейчас они в оружейной комнате, чистят ружья. Минут через десять управятся.
– Минут через десять… – Лавди состроила недовольную гримасу. – Я умираю с голоду. – Она подошла к буфету, сняла крышку с жестяной банки и достала оттуда два печенья. Одно протянула Джудит, а другое сунула себе в рот.
– Послушай, Лавди…
– Знаю-знаю. Я испорчу аппетит и не захочу есть твой чудесный обед. Пойдем, Джудит, разыщем маму и попросим у нее чего-нибудь попить.
Они нашли Диану в гостиной, она читала роман, уютно устроившись с ногами в уголке огромного кремового дивана. В руке у нее дымилась душистая турецкая сигаретка, вставленная в мундштук из нефрита, а на маленьком столике сбоку стояли пепельница и коктейль. Когда девочки вбежали в комнату, она подняла голову и приветливо улыбнулась им:
– Милые мои, вот и вы! Ну как, приятно проводите время?
– Да, мы обошли весь дом и побывали в каждой комнате, потом зашли поздороваться с миссис Неттлбед. Можно нам теперь взять чего-нибудь попить?
– Что именно ты хочешь?
У стены стоял зеркальный столик, заставленный аккуратными рядами бутылок и сияющих чистотой стаканов. Лавди подошла к нему и, изучив ассортимент напитков, сказала:
– Вообще-то, я хотела «Апельсиновую корону», но ее здесь нет.
– Это та мерзкая шипучая жидкость, от которой потом все губы оранжевые? Вероятно, этого добра еще навалом в кладовой. Позвони Неттлбеду и спроси, не найдется ли в его закромах бутылочки для тебя.
Звонок находился на стене над столиком. Лавди надавила на кнопку большим пальцем. Диана с улыбкой посмотрела на Джудит:
– Как тебе понравился наш любимый дом?
– Он великолепен! Но эта комната, по-моему, самая прекрасная из всех.
Возможно, так оно и было. Обшитая деревянными панелями, с паркетным полом, покрытым коврами, гостиная была залита солнечным светом и наполнена цветами. И не скромными нарциссами, а более экзотическими оранжерейными растениями с лиловыми, белыми и пурпурными цветками, а в одном углу стояла фаянсовая кадка, в которой росло деревце камелии с темной глянцевитой листвой и ярко-розовыми цветками. Плотные занавески и покрывала были из кремовой парчи, по всем диванам и креслам щедро разбросаны пухлые атласные подушки самых нежных оттенков зеленого, розового и голубого – ни дать ни взять гигантские разноцветные леденцы. На центральном столе лежали ровным рядком журналы, обязательные для любой респектабельной сельской усадьбы: «Татлер» – светская хроника; «Скетч» – новости театра и балета; «Иллюстрированные лондонские известия» – обзор текущих событий; «Спортинг драматик» – скачки; а кроме того – «Поле, лошадь и гончая», последние номера «Вог» и «Женского журнала» и кипа ежедневных газет, которые, похоже, ни разу не раскрывали.
Джудит так хотелось, чтобы никого сейчас не было рядом, чтобы она могла смотреть и смотреть на все это, впитывая в себя каждую мелочь, – если ей никогда не суждено приехать сюда вновь, то пусть хотя бы у нее в памяти сохранится совершенный и полный образ Нанчерроу. На высокой каминной полке, выкрашенной в белый цвет, стояла группа прелестных фигурок из мейсенского фарфора – «обезьяний оркестр». Над камином висел портрет Дианы, дымчато-голубой шифон изящно покрывал ее хрупкие плечи, волосы цвета спелой пшеницы сверкали золотом в лучах света. В глазах Дианы на портрете искрился смех, а на губах застыла тень улыбки, словно они были связаны с художником какой-то очень личной и очень занятной тайной.