– По какому плохому? – перебил я его и ментально надавил на парня.
Не ударил, нет, именно надавил. Такой фокус первый раз получился у меня с капитаном контрабандистского корабля, который вез нас в Китай. Тогда я почувствовал, что он реально размышляет о возможности сдать непонятных пассажиров китайским властям. Ментально атаковать его я не мог: все же капитан был единственным, кто знал, где и когда можно беспрепятственно проплыть в территориальные воды Китая и как расплатиться с командой. И именно мое ментальное давление несколько раз ставило его на место и не давало совершать опрометчивых поступков.
Отсутствие подавителя сделало свое дело, и я смог еще больше раскрыть потенциал своего ментального наследия – так называли в России камонтоку. Ментальные навыки вообще стали для меня очень важны, и очутись я сейчас без них, считал бы, что меня лишили половины моей силы, причем важнейшей ее части.
С каждым днем наследие Зиминых давало мне все больше и больше. Вот и сейчас стремящийся что-то сказать парень попал под мой пресс и застыл, словно кадр в фильме. За время восстановления я провел не одно испытание этой новой для меня техники и узнал, что подвергшийся ментальному давлению понимает, что происходит вокруг, но при этом не может ничего сделать. Этим я и решил воспользоваться.
– Для начала неплохо было бы представиться!
– Что?! – резко вырвалось у парня, когда я на секунду отпустил его сознание. Все же для всех остальных он должен был хоть как-то реагировать.
– Пред-ста-вить-ся! – по слогам произнес я, надавив вновь и не давая парню ответить, а сам тем временем продолжил: – Согласно этикету, если у тебя есть ко мне какие-то вопросы, то ты должен как минимум представиться! К тому же что за наезды! Если есть проблемы, официально вызывай меня на дуэль, и дело с концом… Чего молчишь?! Нечего сказать?! Тогда я пошел!
Расстояние между плечами парней было достаточным для того, чтобы я, хоть и с трудом, но прошел. Сделав шаг в сторону, я немного отодвинул плечо Богрянина и уверенной прыгающей походкой пошел прочь.
От стоящих рядом с Богряниным парней я почувствовал сначала интерес, потом удивление, потом предвкушение, потом недоумение и в самом конце, когда я пошел дальше по коридору, злость. Они явно не понимали, почему их друг ничего не предпринимает. Сначала они не хотели лезть вперед, потом просто не знали, что делать дальше, а теперь было уже поздно.
Пройдя буквально метров пять, я увидел нужный мне кабинет. Хоть я и не знал, куда идти, но по выданному мне расписанию и указанным на кабинетах номерам сориентировался, что необходимый мне кабинет находится совсем недалеко от лестничного пролета.
Помимо моих оппонентов на этаже находилось много другой молодежи, которая наблюдала за инцидентом. От них шли волны различных ощущений, причем настолько сильных, что у меня опять заболела голова. Пришлось срочно гасить «ментальное давление» и вообще закрыться от них.
– Эй! Стоять! – услышал я крик Богрянина, когда моя нога уже переступала порог двери четыреста первого кабинета. Я сделал вид, что не слышу.
В кабинете уже находились одиннадцать человек. Разбившиеся на группки, они так были заняты разговорами друг с другом, что даже не обратили на меня внимания.
Кабинет был на уровне. Просторный, на три ряда по пятнадцать парт. На каждом месте ученика лежал на подставке большой планшет, на столе у преподавателя стоял ноутбук. Яркие лампы под потолком давали мягкий свет, который не слепил глаза.
На стене были три доски: одна, по центру, зеленая меловая; вторая, белая, висела на специальных креплениях и была предназначена для нанесения рисунков маркерами; третья, расположенная у выхода из класса, была интерактивной. На эту доску передавалось изображение проектора, и с помощью специального карандаша можно было рисовать прямо по изображению. Знакомая мне и очень удобная для демонстраций технология.
У задней стены класса стояли стеллажи с закрывающимися ячейками, и, как вишенка на торте, под потолком висел длинный кондиционер. А рядом с кондиционером, в углу, я увидел то, что искал, – камеру видеонаблюдения. Драки, как я понял, весьма порицаются в данном учебном заведении, и, понимая, что Богрянин от меня не отстанет, хотел хотя бы иметь свидетельство того, что не я первый начал.
Поставив сумку на ближайший стол, я осмотрелся. Если вдруг мне придется применять силу, то лучшего места не найти: от первой парты до доски было примерно два с половиной метра – хорошее место для маневра и уклонения в случае необходимости. А чуть позже я, неожиданно для себя, высоко оценил местный паркет и качество работы строителей. Произошло это спонтанно и в боевой обстановке.