Annotation
В наши дни, испытания Пустоши обессиливают каждого, но являющие себя темные планы и приближающийся к месту своего назначения ЭП-1101 оставляют мало возможностей для отдыха. Преследование Предвестниками, Оставшимися, Анклавом и кем-то похуже — жизнь становится все тяжелее и тяжелее. И встречаясь лицом к лицу с этими испытаниями, носительница эквестрийской судьбы обнаруживает, что начала сомневаться в самой сути своей миссии. Однако, нет места лучше, чем дом… Правда?
Somber
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Часть первая
Часть вторая
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
Somber
Фоллаут Эквестрия: Проект «Горизонты»
Том четвёртый: Возвращение домой
Глава 1
Последствия
«У тебя есть над чем подумать»
В сравнении смертей есть что-то отчётливо удручающее. Честно говоря, одного раза достаточно для любого. В прошлый раз моя гибель была мирной. Спокойной. Я провела остаток жизни, ощущая на себе тёплые солнечные лучи и слушая шум воды, бьющейся в корпус корабля. Когда я умирала в объятиях Глори, окруженная друзьями, заботящимися обо мне, этот процесс был похож на уход в лучший мир, где нет места страху и сомнениям. Единственное, о чём я жалела тогда, — о том, что не могу взглянуть на красивые огоньки звёзд до того, как уйду.
На этот раз смерть не была мирной. Я не дрейфовала на волнах покоя, и у меня были заботы поважнее отсутствия звёзд на ночном небе. На этот раз моё сознание протащили через какую-то муть, сливая в дренажную систему подобно потоку дождевой воды. Я думаю, я одна из очень немногих пони, кто знает, каково это на самом деле. Пронзительный крик ХМА доносился со всех сторон. Почти каждую секунду я проходила через одно из мерцающих, становящихся-громче-с-каждым-разом серебряных колец, поглощающих меня, а затем с силой выплёвывающих. Я боролась с напором колец из чистого упрямства, впрочем, это и не помогало. Выхода из подобной ситуации я не видела.
Но меня потянуло дальше сквозь вихрящуюся серую пустоту, и увидела яркое сияние вдалеке, к которому стремительно приближалась. И в своём путешествии я была не одинока. И хотя у меня не было глаз, ушей — ничего не было, даже тела, — я знала, что другие скользят рядом со мной, подобные вопящим пылинкам света. Я задела одну, и в сознании возник образ кобылки-земнопони, бандита… но затем она пропала, до того как я сумела почувствовать что-то более отчётливое. Я задела ещё одну: жеребёнок-земнопони… Запах брамина, звон колокольчиков на упряжи, ощущение ужасной лихорадки, удушья ворвались в меня, ошеломляя. И это тоже исчезло.
По правде говоря, первая часть мне понравилась гораздо больше сиквела.
Меня влекло дальше по всё уплотнявшемуся течению. Теперь я наталкивалась на большее количество… духов?.. душ?.. пони. Каждый контакт давал частичку информации о других пони. Я наблюдала, как другие пробовали оторваться от потока, и увидела, как одна из пылинок ударилась о грань кричащего кольца, сваливаясь обратно в реку душ. Сияние смазалось и замерло на месте, пойманное в ловушку колец, сквозь которые я стремительно неслась.
Свечение усиливалось. Мы по-прежнему летели сквозь безразмерную, туманную дымку, ограниченную кольцами кричащего серебра, толкавшего нас вперёд. На миг я воспарила и бросила взгляд на огромный диск, похожий на лезвие циркулярной пилы. Пылинки света пролетали в промежутки колоссальной зубчатой шино-подобной стены из серебра, что окружала этот светящийся пончик. Я последовала за остальными.
Стремительное течение ослабло до едва заметного продвижения. Я медленно вплыла в море пылинок, располагавшееся за этой неправдоподобно большой стеной. Вокруг меня танцевали странные тёмные силуэты. Я проходила сквозь штуки, смутно напоминавшие стены и туннели, безо всякого для себя вреда. Отовсюду слышались крики и лепет невыразимых слов, некоторые звали Луну или Селестию, умоляя спасти их. Другие гневно орали, требуя немедленно освобождения. Третьи лопотали что-то на зебринском. Я летела мимо грифонов, драконов, зебр и существ, для которых у меня не нашлось имени. Над всем этим царил невыносимый крик… крик, полный боли и мучения, впился в моё сознание.
Затем зелёная молния сорвалась с одного из зубцов стены и ударила прямо в море пылинок. Даже я завопила, когда невыразимая агония пронзила моё естество, агония, подобной которой я никогда не испытывала. Это была не физическая боль, а то, что можно назвать абсолютом насилия. Будто бы я снова очутилась на «Морском коньке». Зелёные молнии падали в центр моря снова и снова, вопли стали оглушающими.
— Превосходная магия, а? — сказал знакомый жеребец, каким-то образом очутившийся около меня.
— Снипс? — спросила я. Я чувствовала, что он близко, но не могла сказать, какая из тысяч пылинок принадлежала ему.
— Но ты же… а я… дерьмо.
— Ну, без сомнения, я мёртв — ответил Снипс, — Но, думаю, у тебя ещё остались способы вернуться до того… как ты умрёшь в смерти.
Да? Что я тогда такое? Полупокойник? Мёртва ли я частично? Я была уверена, что на этом поле меня можно было хоть перевернуть вниз головой, чтобы собрать выпавшие бутылочные крышки. Вот насколько я ничего не понимала.
— Но что… Что это за место? — Спросила я, оглядывая море колышущихся огоньков.
— Центр бури. Смоляная яма. Океан, куда стекаются реки вечности, — Снипс произнёс это со странным намёком на веселье.
— Много поэтичных имён от разных пони. Буду честным, мы точно не знаем. Это всегда было здесь, в Хуффингтоне. Может, это продукт древнего проклятья зебр, одного из тех, что скрыты за обложкой чёрной книги. В ней было предупреждение об этом месте. Думаю, есть слово, которое отлично подойдёт здесь: Тартар.
Или… Если поверить в зебринский миф о гигантских звёздах-монстрах… Но это же абсурд…
— Похоже, я всё-таки не была хорошей пони, — пробормотала я. Будь у меня горло, я бы сглотнула. Не слишком-то честно вышло. Конечно, я сделала кучу вещей, заслуживающих наказания, но что насчёт этого жеребца? Чем провинился он?
— Добро и зло здесь ни при чём, — возразил Снипс, — Древние некроманты зебр были крайне напуганы этим морем душ и его влекущей силой, но соблазн использовать сию мощь оказался чересчур велик. Они попытались подчинить море ритуалами, умиротворить жертвоприношениями и понять его, несмотря на безумие, которое оно несло. И создание сосудов душ, таких как Чёрная Книга, было способом избежать притяжения сюда, — Он злобно захихикал.
— Видя это, я понимаю их гораздо лучше.
После небольшой паузы он спросил тихо, страшась ответа:
— Вы вытащили Снэйлса? Он в порядке?
— Расстроен, но в норме, — я почувствовала волну облегчения, исходящую от него, и продолжила:
— Он рассказал мне, что натворила Рэрити… завершающий шаг «Вечности».
Похоже, во всей этой ситуации прослеживалась определённая ирония: прямо сейчас я тратила свою вечность. Хотя… может, у меня был шанс?
— Что ты имел в виду под «умереть в смерти»?
— Проклятье создано так, чтобы разорвать цепочку между душой и телом. Оно оставляет позади себя лишь оболочку, которая, в конце концов, умирает, — сказал Снипс едва слышно, — Мы видели такое несколько раз, когда только начинали.