Он восхищенно присвистнул, взяв в копыта Долг.
— Мммм… возможно. Судя по износу, частенько пользовалась, — Он подозвал одного из своих браминов и откопал в седельной сумке, другой револьвер: потертый, с более простой отделкой, чем мой.
— Вот. Ты можешь использовать его части для ремонта своего.
Еще немного импровизированной торговли и у меня было достаточно запчастей, чтобы восстановить все три пистолета. После рейда в Хайтауэр, у меня хватало оружия для бартерной оплаты покупок. Наконец, мы оба были удовлетворены, и я сложила свои вещи обратно в сумку.
— Спасибо, — произнесла я, поправив её так, чтобы всё улеглось, — я была слишком занята, чтобы сбагрить ненужное.
Хитрая ухмылка Хранителя стала шире.
— Наслышан. Народ толкует о том, как Охранница выбила пыль из старого, но вовсе не доброго Хайтауэра. Впечатляет.
Он хихикнул.
— Не могу дождаться следующего выхода DJ Pon-3 в эфир. Уж она-то расставит всё по своим местам.
Я шлёпнула себя по лбу со вздохом, но потом, моргнув, выдала:
— Постой-ка! Это же только вчера произошло. Как, во имя Эквестрии, пони смогли узнать, что это была я?
Старый жеребец запрокинул голову и заржал:
— Так это была ты! Так и думал. Блекджек, народ в Хуффе не настолько тугодумный, чтобы не разузнать быстренько, кто мог бы такое сотворить! Большой Папочка радсоловьём разливается, какого очешуительного Потрошители отхватили бойца в Хуффе. Думаю, старый ублюдок подумывает об удочерении тебя или тип того. Вспышки почти согласны на то, чтобы стать твоей личной бандой. Умники из Коллегии, вероятно, сейчас решают, давать тебе почётного доктора иль стоит обождать.
— Великолепно, — я закатила глаза, — Доктор Блекджек.
Наверное, я просто убью любого, кого захочу вылечить. Огнестрельное ранение? Ампутация! Сломанная нога? Пристрелить беднягу! Я покачала головой.
— Я просто хочу попасть домой. Не следовало мне сходить с ума настолько, чтобы покинуть Глори.
— О, твою прекрасную однокрылую кобылку? — расхохотался он, поглаживая округлую бородку с видом жеребца, которому как минимум вполовину меньше лет. Серьёзно, не думаю, что у него есть шанс… Словно боясь, что я обижусь, он быстро добавил:
— Ничего такого и в голову не брал.
Затем Хранитель слегка наклонился ко мне.
— Итак… как ты вынудила Ядро шмальнуть в Хайтауэр и разорвать его в пух и прах? Эту историю я бы с удовольствием послушал.
Я вздохнула и уставилась на другой берег реки. Через минуту я заговорила:
— Знаешь Предвестников? Ну, в одном они правы: в Ядре что-то пробудилось. И оно хочет вот его, — я постучала по ПипБаку.
— Там был один гуль — жутчайшая тварь, что я когда-либо встречала, размером с небесную тележку, который очень хотел сожрать меня. Какая бы штука сейчас не заправляла Ядром, она испепелила гуля, чтобы тот не тронул мой ПипБак.
Слабая улыбка коснулась моих губ.
— Десятью минутами позже жар-бомба взорвалась. Эти события никак не связаны. Серьёзно.
— Что ж, поцелуй меня гуль, ежели это всё равно не выглядит довольно впечатляюще! — я поморщилась, неприятные воспоминания ожили в моей голове.
— Что в списке после Хайтауэра?
— Погоня за вторым зайцем, — ответила я, — Хотя меня почти прикончил первый.
— Жаль слышать это, — могу поклясться, он жаждал подробностей: информация и слухи для него были лишь одним из источников дохода. Но Хранитель быстро понял, что не сумеет выудить из меня больше.
— Так что там в списке дел под номером два?
Я выдохнула и шлёпнула себя по лицу остатками передних копыт.
— Прямо сейчас. Я хочу. Попасть обратно. В Звёздный Дом. И всё.
Он улыбнулся и погладил мою гриву.
— И вот поэтому-то ты и попадёшь в конечном счёте в хорошенькую такую легенду, Охранница, — издал он смешок, а я с трудом нашла силы улыбнуться в ответ.
— Ты больше озабочена, как бы попасть под крылышко к подружке, чем обретением славы, силы или поиском удачи.
— Если только меня не запомнят как монстра, — шепнула я, думая о моих друзьях, навсегда оставшихся в тюрьме. О том монстре-гуле. О маленькой кобылке со сломанными ногами. Я оглядела свои изувеченные конечности и вздохнула.
— Мои друзья боятся меня. — Я встретила его встревоженный взгляд. — Думаю, они имеют на то причины.
Хранитель смотрел на меня молча в течение пары минут.
— Эй, Перч! Притащи-ка мне бутылку «Дикого Пегаса»! — выкрикнул он. Пони-рыбак вытащила бутылку со знакомыми формами из-под стойки. Жеребец взял её и присел за покрытый ржавчиной стол на один из стульев, позади которых располагалась кирпичная рассыпающаяся стена, тянущаяся вдоль набережной. Я последовала его примеру и наблюдала, как земнопони ловко наполняет два бокала. Один он приподнял ртом и обрушил содержимое прямо себе в глотку за один раз, облизнувшись после проделанной операции.
— Лучшая штука для решения кризисов существования, — сказал жеребец и облокотился на спинку стула. — Так что за муха тебя укусила?
Я подняла стакан, глядя на его янтарное от виски нутро. Хранитель наполнил свой бокал.
— Без понятия. Месяц назад я была Блекджек. Парой дней спустя у меня мутировали глаза. Затем я выяснила, что мой ПипБак есть ключ ко всем довоенным технологиям. Потом мои ноги превратились в желе. После этого меня ослепили и изувечили… Изнасиловали… И убили.
Он изогнул бровь, услышав последнее.
— Меня вытащили с того света, сделав киберпони… и мне это не понравилось. И всё ещё не нравится. Я бы скорее убила себя, чем смогла бы сплести хоть одно заклятье, не работал рог. У меня появился страх перед жеребцами. Съехала крыша. Я надрала задницы паре пегасов и искалечила жеребёнка. Мне помогли. Меня трахнули. Чуть не сожрали и здорово облучили. Я умерла вновь… на сей раз всё было куда хуже. И теперь…
Я вращала бокал своей магией.
— Теперь я не знаю, что надо чувствовать. Даже не знаю, кто я. Я всего лишь хочу… быть хорошей. Не хочу превратиться в одного из тех выродков Пустоши, понимаешь?
Я поставила бокал на стол и огляделась в поисках воды. Хранитель выпил третий стакан.
— Ты сказал, что я войду в легенды, но что за легенды это будут? Кто я такая, черт меня побери?
Он разомкнул губы.
— Интересный факт о легендах. Как правило, они искажают реальное положения дел, в угоду определенным идеям и ценностям. К примеру, принцесса Селестия. Самая милая, хорошая принцесса, что у нас была, а? Конешн, ты слышишь пони, постоянно говорящих «Святая Селестия», я и сам был не без греха. Едва ли они стали бы говорить «Милостивая Луна» или типа того. Почти всегда Селестия. С чего бы это, как считаешь?
— Потому что… — я остановилась, — Ты просто… говоришь это. Это же Селестия.
— Она является одной из причин того, что война вообще началась, — ответил Хранитель с улыбкой. — Ох, конеш, я в курсе всех этих аргументов насчёт угля, индустриализации и национальной гордости, но я виню любого, кто дал такому случиться. — Он обвёл копытом вокруг себя. — Потому что, в конечном итоге, она должна была остановить это.
Я выпила своё виски, и жеребец разлил ещё по одной.
— Суть в том, что народ запомнил её как добродельный-предобродетельный образец добродетели. И даже два века спустя они упоминают её имя, будто надеясь, что она спустится с небес и спасёт их. Но я… Я хочу знать, какой Селестия была в то утро, когда тьма объяла нашу землю и всё погрузилось в хаос. Была ли она такой уж хорошей? Была ли она идеальной?
Он пожал плечами.
— Похоже, это та самая дилемма о полупустых и полузаполненных стаканах.
Теперь я запуталась окончательно.
— Ясно… Так ты говоришь, я не настолько хороша, как говорят другие?
Ну и дела… Вот это сюрприз.
— Я говорю, что нет такого уж прочного и неизменного понятия добра и зла. Тебя могут запомнить как святую одни, но для других ты останешься кошмаром из тех, какими стращают жеребят, — он налил себе ещё, выпил и вздохнул. — Дело в том, что, хотя я доверял своим друзьям, я знал, что как только дела пойдут плохо, они выбьют из меня всё дерьмо. Особенно Большой Папочка, Шикарность и Кранчи Кэрротс, — он взболтал остатки виски в бутылке.