Лёгкая улыбка тронула её губы.
— Да уж. Думаю, теперь я лучше понимаю, что ты чувствуешь. — Она потёрла лицо кончиком крыла. — Кроме того… не знаю… иногда мне кажется, что я теряю себя. Словно на самом деле превращаюсь в Реинбоу Деш. Лакуна говорит, что это всё мои домыслы, но Шутка ведь изменила моё тело. Что если она изменила заодно и мой мозг? — Глори покачала головой и вздохнула. — Было бы куда легче, если бы я могла обвинить кого-нибудь в том, что со мной произошло, но это была всего лишь дурацкая волшебная трава! — Она замолчала, уставившись в пол. — А ты… ты…
— Жаль, я не знала, что именно ты собираешься предпринять, но даже если бы знала и попросила тебя не делать этого, ты ведь всё равно поступила бы так же. Потому что, никогда не позволила бы мне умереть, имея возможность предотвратить это, также как и я не дала бы умереть тебе, если бы имелся шанс тебя спасти. — Я покачала головой. — Потребовалось вмешательство довоенной психотерапевтической машины, чтобы я наконец осознала, насколько у меня всё запущено. И сколько ещё помощи мне потребуется, чтобы как следует прочистить мозги.
— Так секс с ним был своего рода терапией? — спросила Глори, скептически изогнув бровь. — Блекджек, сексуальная терапия работает совсем не так.
Я вздохнула, слегка закатив глаза.
— Для Пустоши сойдёт. Я ведь перестала, наконец, желать смерти тем жеребцам, что засматриваются на мою филейную часть. Думаю, сейчас я в состоянии себя контролировать.
«Жаль только, я не подумала, что это может означать для Глори».
— Понятно. Этот пони мог бы сколотить состояние, предлагая Пустоши услуги психотерапевта. — Она потёрла свои припухшие глаза. — Итак… что же случилось дальше? После него?
— Мы отправились в Хайтауэр, и… — Я покачала головой. — Это было ужасно. Трое пони погибли. «Включая меня. И Рампейдж с Лакуной не поздоровится, если они проболтаются», — вздохнула я про себя, а вслух произнесла: — Мы сравняли это здание с землёй. Но попутно выручили пони, которые нуждались в нашей помощи, — добавила я уже с улыбкой. — Мы остановили подонка гуля, собиравшегося предать свой город. Сделали всё, что от нас требовалось. Хотя, я по-прежнему испытываю чувство вины. У меня такое ощущение, что всё, совершённое мною после возвращения, было ошибкой.
— А я по-прежнему злюсь на тебя за то, что ты ушла. Знаю, я говорила, что смирюсь с этим… но, по правде говоря, уже через десять минут после твоего ухода я готова была рвануть следом. Но это означало бы бросить П-21 и Скотч Тейп одних… так что я осталась с ними, терзаемая досадой оттого, что ты ушла, и беспокойством оттого, что не вернулась. А затем это радиосообщение… это дурацкое радиосообщение. — Она застонала, пряча лицо в копытах. — Я не могла отделаться от чувства, что ты бросила нас… бросила меня. Это был как тогда, с Мамой… только ещё хуже.
Теперь вздохнула я, и потянувшись к ней, нежно потёрлась щекой о щёку.
— Я по-прежнему люблю тебя. Хоть я и никудышная пони.
— Нет, ты не такая. — Глори вздохнула и добавила сварливым тоном: — Ну, может быть совсем немного. И я всё ещё злюсь на тебя. — Она посмотрела на меня, качая головой. — В смысле… Блекджек… одна часть меня хочет тебя обнять, другая — стереть тебя в порошок, а третья — броситься бежать без оглядки далеко-далеко. Ты ранила мою сестру!
— Ну, справедливости ради, она и её команда всерьёз пытались убить меня, — спешно парировала я, — и я не сразу поняла, что это она. — Глори продолжала хмуро смотреть в ответ. — Что бы ты не выбрала, я не стану тебя винить. Хотя, первый вариант мне больше по душе.
— Ну уж нет. Не прикидывайся паинькой, Блекджек. У тебя по-прежнему большие неприятности. И я всё ещё очень-очень зла, — фыркнула она.
Я не могла перестать улыбаться, глядя на неё. Подумать только, злая Глори (которая едва ли произнесла больше трёх нелицеприятных слов в адрес тех, кто выжег ей обе кьютимарки).
— Ну, ты всегда можешь просто отшлёпать меня, и я сразу поумнею, — ответила я небрежным шутливым тоном. Но эти слова почему-то заставили её навострить уши и сделать большие глаза. А затем она начала краснеть прямо на глазах… неистово. — Что?
— Ничего! — быстро ответила Глори, хотя всё её поведение говорило об обратном. Встретившись со мной глазами, она покраснела ещё сильнее, и закрыла рот копытами, словно пытаясь удержать слова, рвущиеся наружу. Я вопросительно посмотрела на неё, и Глори спешно отошла к одному из окон. — Слушай… можем мы пока закончить с этим? Мне нужно подумать и… решить, что делать дальше. — Она вздохнула и повернулась ко мне лицом. — Так… что ещё произошло?
Я поведала ей обо всём, за исключением своей повторной смерти, подробностей того, как пыталась примириться с самой собой, и о Богине в моей голове. Рассказала всё, что узнала о Голденбладе, о появлении Псалм в моих снах, о Хайтауре и ЭП-1101 и о том, как создавался Проект Вечность. Глори слушала немного рассеянно, но я не могла винить её за это. Она испуганно ахнула, когда я описала ей Надзирателя, рассмеялась, когда я рассказала о Ксанте, и посочувствовала мне, узнав о гибели Грейвз и Снипса.
Когда я закончила, она посмотрела на меня со смесью беспокойства и заинтересованности на лице.
— И что ты собираешься делать дальше? В смысле, Башня Шэдоуболтов… Не думаю, что существует способ пробраться туда. Она полностью под контролем войск Анклава. Или ты отправишься за бомбой? На базу Адских Гончих? Будешь разбираться с Предвестниками?
Я задумалась на мгновение, а потом выпрямилась и плюхнулась спиной на кровать.
— Ничего.
— Ничего? — Глори удивлённо уставилась на меня. — В каком смысле «ничего»?
— В том смысле, что в погоне за ЭП-1101 я становлюсь причиной гибели всё большего числа пони. Так что, мне плевать, куда эта программа направляет меня на этот раз, она не стоит такого количества смертей. Поэтому, в обозримом будущем я собираюсь… не делать ничего. — Я скрестила копыта за головой… м-да… металлические ноги не очень подходят на роль подушек. — Останусь здесь, пока мы не приведём свои дела в порядок. Пока не выздоровеют П-21 и Скотч. Пока Рампейдж не получит помощь, в которой нуждается. — Затем я нахмурилась, глядя в потолок. — А если появятся Предвестники, я продемонстрирую им то же самое, что сделала в Жёлтой Реке. — Разумеется, если сюда заявится их армия, я буду вынуждена что-то предпринять, но прямо сейчас… нет. Я просто останусь здесь, и буду следить, чтобы мои друзья получали должный уход.
Для разнообразия, можно позаботиться и о других.
* * *
Спустившись по лестнице, я окунулась в настоящий хаос. Полагаю, Глори пыталась навести порядок в этом бардаке, пока ухаживала за П-21 и Скотч Тейп, но всё равно дом выглядел так, словно по нему прошёлся ураган. Кухня была заставлена грязной посудой, и повсюду валялись консервные банки и коробки с разнообразным хламом. За обеденным столом сидели П-21 и Скотч Тейп, которая старательно выводила что-то карандашом, зажатым в зубах, на клочке бумаги. Жеребец устало улыбнулся, и, стрельнув глазами в сторону моей спальни, вопросительно уставился на меня.
— Ну и? — спросил он, перекатывая туда-сюда между копытами скомканный клочок бумаги.
— Она расстроена, — ответила я. — И не уверена насчёт… нас…
Скотч хмыкнула и выплюнула изо рта карандаш.
— Я предлагала ей отшлёпать тебя как следует, пока не поумнеешь, — произнесла она, критично рассматривая свой рисунок. — Но Папа заявил, что тебе это, скорее всего, понравится.
Я закатила глаза.
— Это случилось всего один раз! — фыркнула я, краснея. Затем задумалась на мгновение. — Ну, два… может быть, три раза… Как бы там ни было, сомневаюсь, что Глори пойдёт на это, или что это принесёт ей облегчение.
— Тебя ждёт сюрприз, — пробормотал П-21. — Вот только размышления о твоей порке привели меня к выводу, что потребуются куда более жёсткие меры. Например, вожжи, хуфбольная бита или лом. Что угодно, что помогло бы донести до тебя сообщение, — закончил он с ухмылкой.
— Не понимаю, почему это такая большая проблема, — буркнула Скотч, не отрывая взгляда от своего рисунка. — Это ж просто секс. Им занимаются ради удовольствия. А Глори говорит о нём так, словно на свете нет ничего важнее.