«Дорогая Мэриголд!
Пожалуйста сохрани эти экземпляры из Хуффингтонской библиотеки. Я знаю, что Стиль проверяет все книги на наличие запрещённых материалов, но мне просто невыносимо от мысли, что некоторые из них будут „утилизированы“. Порой я не понимаю, о чём думает Рарити. Она становится такой холодной и отстранённой. Не знаю, может стоит обсудить это с ней, моими друзьями, Селестией, Луной или… уф… с Голденбладом. Просто не знаю. Мне нужно поговорить… хоть с кем-то. Не важно с кем, но мне это нужно очень-очень сильно. Что происходит с моими друзьями? Что происходит со мной? Что происходит со всеми нами?
Мне жаль, что обстоятельства не позволили тебе продолжать участие в космической программе. Мы продолжает запускать ракеты, чтобы узнать больше о луне, звёздах и Эквестрии… пока и их тоже не превратили в оружие. Думаю, ты поступила очень смело, решив оставить жеребёнка. Знай, что бы ни происходило, я позабочусь, чтобы ты и твоя малышка ни в чём не нуждались. Меня очень порадовала новость, что ты решила поселиться в доме нашей тётушки. Она всегда была немного не в себе, но очень любила этот дом.
Пожалуйста, береги себя и дочку. Я постараюсь выбраться на её следующий день рождения. Селестия свидетель, в моей жизни так не хватает праздника.
С любовью,
Твайлайт Спаркл.
PS: Ты знаешь, что Кейденс родила ещё одного жеребёнка? У всех в этом мире есть дети, кроме меня и моих друзей! Я начинаю немного завидовать!»
Я взглянула на подпись: чёткая и аккуратная, с элегантно выведенными буквами. Почерк выдавал в писавшем натуру, питавшую любовь к печатному слову. Твайлайт хотела ребёнка. Она была начальницей, заправляющей работой целого министерства, но, прежде всего, она была кобылой. У неё случился роман с Биг Маком, но… неужели Голденблад стёр его из её памяти? Это письмо написано до или после завершения Садов?
Мне хотелось выть от досады! Вместо этого я просто сложила письмо и вернула его на место. Я не позволю этому свести меня с ума. Нетушки. Больше не буду забивать голову неприятными вопросами.
Особенно теми, которые касаются моей родословной.
После своей очередной смерти и того, что испытала в Хэппихорне, я подвергла всестороннему анализу то чувство досады, что терзало меня изнутри. Так ли уж важно, была ли Твайлайт моим предком? Да, я далеко не так умна, как она, но ведь и Твайлайт нельзя назвать идеалом. Особенно после того, что я видела в Исследовательском центре Гиппократа. Возможно, она и владела магией, как никто другой, но она была всего лишь кобылой. И совершала ошибки. Тогда, в Тенпони, я жаждала снова стать нормальной и возмущалась тем, во что меня превратила Глори. Теперь же я дважды воскресшая киберпони с Богиней в голове. Мне не хватало только крыльев, чтобы стать аликорном-киберзомби! Возможное родство с Министром могло бы стать шагом к нормальной жизни!
Нет. Прощение от Глори могло бы стать шагом к нормальной жизни…
Селестия милосердная! Блекджек, если уж ты вляпываешься в неприятности, то по самые уши.
— Крупье, — тихо позвала я, вглядываясь в полумрак подвала. Бу неуклюже плюхнулась в полупустую коробку, и уселась там с измятым астрономическим альманахом на голове, словно в шляпе. — Не знаю, слышишь ли ты меня, но… я хотела бы поговорить, если это возможно. — Ничего. Мне так хотелось почувствовать… хоть что-то. Чтобы ёкнуло в груди. Или перехватило дыхание. Но нет, всё внутри меня было спокойно и исправно. — Я не знаю, что сделать для Глори. Как мне наладить наши отношения? Как загладить свою вину?
Я наклонилась к коробке и осторожно сняла журнал с головы Бу. Она уставилась на меня своими тусклыми бесцветными глазами, сидя в ворохе старых газет.
Я опустила круп на пол и подняла глаза к потолку, разглядывая покрывающие его звёзды. По моим щекам побежали слёзы — последний способ выражения раскаяния, который у меня сохранился.
— Я не знаю, что мне делать дальше. Даже не уверена, стоит ли продолжать следовать за ЭП-1101. Я ведь предала доверие Глори и едва не убила её сестру. Как вообще можно наладить наши отношения после такого?
Бу озадаченно посмотрела на меня и потянулась в мою сторону, но в этот момент коробка перевернулась, рассыпая газеты и журналы по всему полу. Я успела поймать кобылку прежде, чем она поранилась, и улыбнулась, несмотря на тревоги, терзающие меня изнутри.
Бу улыбнулась в ответ, и тут я заметила кое-что в углу коробки. Тусклое сияние…
Я вытащила шар памяти из кипы полинявших листовок Космического центра Луны с изображением крылатых ракет, стартующих рядом с высоким прямоугольным зданием чёрного цвета, которое украшало изображение полумесяца. Воспоминание Мэриголд? Я могу устроить себе небольшой отпуск.
От старых привычек избавиться очень трудно. Но, по крайней мере, сейчас я находилась там, где никто не сможет попытаться меня прикончить. Я прижала рог к шару и закрыла глаза, надеясь, что не окажусь в воспоминании своей дальней прабабки, предающейся любовным утехам. Это последнее, что мне сейчас было нужно…
<=======ooO Ooo=======>
Что ж, никакого секса. Единорожка, в теле которой я находилась, стояла у окна, глядя на ракеты, застывшие на своих стартовых комплексах. Лишь возле одной из них копошилась команда техников, подключая к ней многочисленные шланги и монтируя ускорители. Остальные двенадцать ракет стояли всеми забытые, похожие на брошенные игрушки. В отдалении я разглядела длинный уродливый параллелепипед какого-то здания, которое мысленно нарекла для себя военной базой. Не имея перед глазами башен Ядра, определить, где я оказалась, было совершенно невозможно.
Единорожка коротала время в приёмной, до которой из-за закрытых дверей долетали чьи-то возбужденные голоса. Один из них, определённо, принадлежал Твайлайт Спаркл, плюс, пару раз мне показалось, что я слышала принцессу Луну. Слов было не разобрать, но разговор явно шёл на повышенных тонах. Внезапно, в оконном стекле перед Мэриголд возникло отражение Глори. Хотя, нет… не Глори. Реинбоу Деш.
Голубая пегаска казалась немного старше Глори, и кончики прядей в её радужной гриве уже начали окрашиваться в более светлые тона. Она по-прежнему выглядела бодрой и полной сил, но морщинки, разбегающиеся из уголков её глаз, выдавали сильную усталость.
— Эй, не бери в голову. Уверена, они восстановят программу, — произнесла Рейнбоу Дэш, пренебрежительно взмахнув копытом, и я заметила на нём гладкий чёрный корпус Пип-Бака «Дельта».
— Хотела бы я разделять твою уверенность, — пробормотала Мэриголд, не отрывая взгляда от ракет. — В лучшем случае всего один старт в месяц. А ведь это место создавалось с расчётом на количество запусков в десятки раз больше. Предполагалось, что с его помощью мы войдём в новую эру. Но сейчас это лишь военная цель для зебр.
Вздохнув, Реинбоу Деш печально согласилась:
— Да уж, полосатые действительно обожают обстреливать это место. Но не волнуйся. Чтобы преодолеть нашу систему ПВО им придётся приложить гораздо больше усилий. — Пегаска усмехнулась. — Опять же, приоритетная задача — это защита Хуффингтона. Так что, пусть уж они лучше тратят своё время и боеприпасы на обстрел этого места, а не города.
— Замечательно, — буркнула в ответ Мэриголд. — Но я бы предпочла, чтобы наша космическая программа реализовывалась где-нибудь в другом месте. Где угодно! — добавила она, не скрывая раздражения в голосе. — Если бы ДМД время от времени не требовалось запускать ракеты для своих целей, полагаю, они просто позволили бы зебрам сравнять это место с землёй. — Мэриголд вздохнула, понурив голову. — Не понимаю, зачем Твайлайт попросила меня прийти. Никто до сих пор не говорил со мной и не задавал вопросов.
— Потому что ты единственная из пони, чьи копыта ступали по поверхности луны… ну, за исключением принцессы Луны. Даже я не удостоилась такой чести, — ответила Рейнбоу Дэш, по-дружески пихнув меня в бок. — Расслабься. Все министерства ратуют за возобновление космической программы. Одни лишь крючкотворцы ноют о расходах. — Затем лицо пегаски помрачнело. — Ну, возможно, Рарити и Пинки Пай заинтересованы лишь в запуске своих спутников-шпионов. Но ведь даже это достойный повод, чтобы не прекращать полёты, верно?