— Это 129-я статья, — перебил его комиссар, вставая. — Знаешь, сколько ты за это просидишь в тюрьме? Ещё и капитан с того грузовика за безбилетника ответит по всей строгости…
— Я торопился, господин комиссар, — ответил Джейк, уткнувшись лицом в раскрытые ладони. — У меня увольнительный лист с разрешением всего на три дня. С этой ночи уже второй пошёл…
— Ну что, как наш дебошир? — ещё один полицейский, судя по нашивкам, лейтенант, вошёл в комнату с большой белой папкой личного дела. Он прошёл к столу, положил папку перед комиссаром и пояснил: — Я здесь сделал кое-какие распечатки, собрал показания патрульных, участвовавших в задержании, копии рапортов об аресте…
Комиссар открыл папку, приготовившись к долгому чтению, но вся информация о задержанном уместилась на нескольких листах.
— И это всё?
Джейк, заметно обнадёженный появлением папки со своим личным делом, решил, что раз уж полиция так серьёзно взялась за него, то уж всю правду о нём узнает обязательно, при виде этих двух листочков бессильно вздохнул.
— Так, фото сделано уже здесь? — спросил комиссар, опускаясь в кресло и более внимательно проглядывая записи.
— Оно всё сделано уже здесь, — ответил лейтенант. — Это не человек — это чистый лист! Как все эти бумажки!.. Нигде никаких данных! — он в отчаянии вскинул руки, а затем, повернувшись к Джейку лицом, спросил неожиданно: — Признайся, ты просто сбежал с какой-нибудь фермы? Прожил там всю жизнь от рождения, а сейчас городишь невесть что! В город тебе захотелось! — в его голосе сквозила издёвка. Наклонившись, он заглянул Джейку в лицо, — В город, да? Думаешь, здесь получше, побезопаснее? И все примут тебя за своего?! Да у тебя же на лице написано: дикарь и деревенщина! Дикарь!! — произнес он по слогам, выпрямившись и заложив руки за пояс. — Или бродяга, что ещё хуже! Знаешь, сколько мы вас таких каждую ночь отлавливаем? Без индикатора личности и даже без паспорта, без открепного листа… И у всех одна дорога: исправительно-трудовой лагерь или служба в армии… Последнее, кстати, появилось совсем недавно…
— Слушай, а может быть, ты — гриффит? — предположил вдруг комиссар, оторвав взгляд от документов. — Если гриффит, то с тобой забот и того меньше. Отправим домой, в твой посёлок. Даже за свой счёт…
— А что? Ведь это же идея! — лейтенант рассмеялся и снова наклонился, глядя на Джейка. — Ты, Джейк Тайлер, — или как там тебя? — больно похож на гриффита! — казалось, его забавлял этот момент и сама возможность поиздеваться над человеком, превосходящим его и ростом и комплекцией, но не имеющим никакого права ответить на издёвку, да и руки его до сих пор были скованы наручниками. — Ну-ка, покажи мне зрачки! — лейтенант попытался схватить Джейка за подбородок и заглянуть в глаза, повернув его лицом к свету. Но Джейк, вернувший себе былую ловкость, два часа назад отбитую выстрелом из парализатора, легко уклонился от протянутой руки лейтенанта и захватил её в замок болевым приёмом. Надави чуть сильнее — и запястье хрустнет! Лицо лейтенанта разом побелело от боли, а Джейк, оттолкнув полицейского от себя, произнёс, раздельно выговаривая каждое слово:
— Я ещё раз повторяю, я приехал сюда, в Чайна-Фло, с планеты Ниоба, из города Ниобата… К матери! Она работает у вас в лаборатории, в этом городе, и перевелась сюда две недели назад. Можно проверить. А сам я служу в Личной Императорской Гвардии, в Особом Элитном отряде… Его Величество Сам распорядился дать мне это увольнение. Увольнение на трое суток…
— Можешь нести всё, что угодно, дорогой, — остановил его комиссар. — Но пока все твои документы не лягут вот сюда, — он треснул ладонью о крышку стола, — я за твои слова и гроша ломаного не дам!! Понял?! Тоже мне — Элитный отряд Императорской Гвардии! Напугал! — он откинулся на спинку кресла, с презрением глядя на арестованного. А потом вдруг спросил неожиданно смягчившимся голосом: — Так, сколько их, говоришь, было? Пятеро?
— Да! — ответил Джейк. Он сидел, положив руки на колени и устало сгорбившись, склонив взлохмаченную голову, и перебирал пальцами хромированную цепочку, соединяющую кольца наручников.
— И ты, гвардеец Элитного отряда, не справился с этими сопляками?! — тон изменился до неузнаваемости. Это издевательство и сарказм доводили чуть ли не до бешенства. Джейк, внешне выглядевший совершенно спокойным, — он даже сам удивлялся своему терпению — вдруг почувствовал, как медленно — капля за каплей — наполняется настоящим животным бешенством. Такое с ним очень редко бывало. Он понимал, что ещё два-три подобных вопроса, — и он задушит этого комиссара голыми руками. Прямо здесь, в его же кабинете, на глазах у этого лейтенанта-зазнайки.
— И такие люди должны будут защищать Его Величество в случае опасности? — съехидничал лейтенант.
— У одного из них был парализатор, — медленно, в первую очередь для того, чтоб заглушить в себе клокочущее море ярости, ответил Джейк, глядя на лейтенанта снизу, — специальное оружие полицейских… С иглами, наполненными ядом… В вас, лейтенант, когда-нибудь стреляли из парализатора? Вам знакомы эти ощущения? Когда будто заживо снимают кожу? А потом вытягивают нервы! Медленно! Ниточка за ниточкой! Даже мозг не выдерживает такой пытки! Трёхчасовой пытки, заметьте! Но и после этого ещё несколько часов организм отказывается повиноваться. Это в тысячу раз хуже самого жуткого похмелья! Поверьте, лейтенант…
— Я не знаю, на что ты там напоролся, местная шпана придумывает много хитрых штучек!.. А вот специальными полицейскими парализаторами класса OY-644X у нас снабжена только полиция. И ни один из «стволов» в последнее время не попадал в руки гражданских лиц. Ясно? — ответил лейтенант со своей убийственной ухмылкой всезнайки. Какое-то время они с Джейком не мигая смотрели друг другу в глаза. Это уже были два соперника, два врага, с первых же минут знакомства.
— Я тут получил одно интересное сообщение из лаборатории, — заговорил комиссар. Лейтенант перевёл на него глаза и отвернулся. Джейк же выдохнул из груди воздух, не скрывая заметного облегчения, и тоже посмотрел на комиссара. Их обоих интересовало то, что тот скажет, но каждый ждал своего ответа. А для Джейка это была последняя надежда, то, на что он мог ещё надеяться.
— Служащий на едином коммутаторе сообщил, что в отделе генетических исследований работает 548 человек. И в штате служащих числится некая Глория Тайлер… — при этих словах Джейк подался вперёд, боясь пропустить хоть слово, — Минувшей ночью, точнее, вчера вечером, на её имя заказывали переговоры. Но, как оказалось, это был хулиганский звонок… Имя заказчика установить не удалось. Известно одно: заказ произвели в баре при здании Порта… На звонок никто не ответил…
— Ну что ж, баловство со связью — довольно частое явление, — улыбнулся лейтенант, медленно повернувшись к Джейку лицом и покачиваясь с пяток на носки туфель.
— Это я заказывал переговоры! Поймите, комиссар! — Джейк даже не глянул на лейтенанта, понимал, что помощи и поддержки с его стороны ему во всяком случае не дождаться. Единственная надежда — комиссар, если бы только можно было его убедить. Всё сейчас зависело от него, от комиссара полиции. От него и его решения! — Это был мой звонок! Я звонил матери!
— Данных о семье госпожи Тайлер нет никаких, — произнёс комиссар, оторвав взгляд от экрана. — Она числится среди сотрудников всего двенадцать дней и о ней ещё ничего не известно. Нет даже точного адреса, по которому она проживает.
— Позвоните, свяжитесь с ней лично! — воскликнул Джейк с отчаянием. Свобода! Вот она! Так близко, так рядом! Они должны поверить! Они не могут не поверить, ведь всё сказанное — правда! Они должны позволить хотя бы поговорить с матерью, поговорить, связаться — и всё станет на свои места!
— Повторяю для непонятливых, — сказал с нажимом на последнее слово комиссар, — Эта Тайлер неизвестно где живёт! Её адреса у нас нет, а всеобщий розыск я объявлять не собираюсь, только потому, что кому-то захотелось…