– А что это за мегера в сером? – спросила Ветка, выходя вслед за Мариной с проходной ПНИ.
– Это Никитишна, инспектриса из областного минздрава. Злая бабища, лучше не попадаться. А вы умудрились ей попасться практически сразу.
– Мы больше не будем, – сказала Кира.
– Конечно, не будете. Хорошо, если через неделю теперь пустят.
В расстроенных чувствах Кира села в девятнадцатую маршрутку, что шла на Северное кладбище, благо, от ПНИ ехать было всего три остановки.
На могиле Серёжи лежали пожухлые прошлогодние гвоздики. Машинка, которую Кира оставляла в прошлый раз, валялась у оградки. Кто-то наступил на неё, раздавив пластиковый кузов. Кира выбросила цветы и сломанную машинку в мусорный бак, а под памятник поставила новую, купленную вчера. Брату нравились грузовики. После армии он думал стать дальнобойщиком.
Серёжа смотрел с фотографии на памятнике, смеясь. Люди из военно-страховой компании, ставившие памятник, хотели его фото в форме, но мама настояла на снимке с выпускного, где старший брат Киры был в белой рубашке с расстёгнутым воротником.
– Вот так, Серёжка, – сказала Кира улыбающемуся брату. – Вот так.
… Тихо-тихо-тихо,
Там Нью-Йорк говорит с Москвой!..
Москва-Москва, забери меня домой,
Долгою упрямою строкой…
Бежит дорога подо мной,
Ещё чуть-чуть
И распрощаемся с землёй,
А ей клянётся, что вернётся,
Совру – так с места не сойду…
Врёт, сойдёт…
…
– Слушай, Кир, я не смогу, – тарахтел голос Ветки в телефоне. – Ну съезди ты сама разик, у меня дело вот срочное-срочное, прям пресрочное.
Прошло почти десять дней. Марина позвонила, что главврач сменил гнев на милость, а Ветка опять была в своём репертуаре. Кира, злясь, нажала «отбой».
Главврач разрешил дать Антону лист бумаги и один карандаш-мелок. Кира выбрала оранжевый.
Антон выскочил ей навстречу из открытой медсестрой двери.
– Ы! Акк!.. В-вета!..
– Я Кира, – сказала Кира. – Веты сегодня не будет.
– Ыыыы! Акк!
– Ничего, – сказала Кира. – У тебя получится. Хочешь порисовать?
– Идите на улицу порисуйте, – ворчливо сказала медсестра Нина. – Сегодня погода хорошая. Я тут приберусь пока, проветрю.
Светило солнце, снег почти стаял, дул свежий весенний ветер. Антон рисовал оранжевые солнышки, переходящие в странные изогнутые эллипсы и окружал их непонятными значками. Кира включила ему музыку – «Високосный год», детские песенки. Другие гуляющие подходили, с удовольствием слушали. Антон криво растягивал губы. Пытается улыбаться, поняла Кира.
– Мне нравится твоя улыбка, Антон, – сказала она.
– Вы это, – сказала Нина, выпуская её из отделения. – Вы приходите, девчонки. Он преобразился просто. И не психовал почти в тот раз, быстро успокоился. Не кусается, не грызёт. Кушать стал лучше. Он вас ждёт.
– Конечно, мы будем приходить, – сказала Кира.
– Это дело серьёзное, – кивнула медсестра. – Они очень тоскуют, когда их бросают. Могут и помереть.
На проходной Кира чуть не столкнулась с Никитишной. Та кольнула её недобрым тяжёлым взглядом.
– Лазют тут! – проскрипела Никитишна. – Шаболды!
Автобус уехал с остановки прямо у Киры перед носом, обдав её фонтаном брызг из лужи.
– *****! – в сердцах бросила она ему вслед. Почти сразу возле неё остановился большой оранжевый внедорожник. Сидящий внутри Гор наклонился через пассажирское сиденье и открыл дверь.
– Рад снова видеть вас, Кира! – крикнул он. – Вам куда? Садитесь, подвезу!
Водил Гор аккуратно, не красуясь.
– Если не секрет, откуда едете? – спросил он через пару минут молчания.
– Из интерната, – ответила она.
– Волонтёрите? – догадался Гор. – Хорошо, что не бросили.
– Да это не я, в общем-то, – буркнула Кира. – Это Ветка.
– Да? – удивился Гор. – А где же она сама?
Кира сделала неопределённый жест.
– У неё дела сегодня срочные.
– Аа, понятно.
– Послушайте, Святослав Игоревич, – набралась духу Кира.
– Гор, – поправил он.
– Послушайте, Гор. Вот вы тогда рассказывали про ангелов… Ну, этих, обжигающих изнутри. Я всё думала про них. Ангел – это же «вестник» по-гречески? Неужели действительно есть такие ангелы, у которых не получается ужиться внутри людей? И они сводят с ума, вызывают болезни, убивают своим присутствием? Получается, ангелы приносят и дурные вести?
– Смотрю, зацепил вас тот разговор, – улыбнулся Гор. – А сами вы что думаете?
– Я не знаю, что думать, – призналась Кира. – Ведь не дай бог такой «ангел» посетит.