Так я зависал там до вечера, сопоставляя факты и домыслы, так окончательно и запутавшись в своей субъективной реальности, что всё-таки реально, а что нет. Надо было все-таки выбирать какой-то вариант, который вписывается в реальность. Я повернулся в сторону города. Фитнес-центр X-fit не стоял на берегу, жилого комплекса тоже не было. Были только чувства к детям и теплота. И рядом со мной стояла тяжелая студенческая сумка. Единственная субъективная реальность, которая у меня существовала сейчас. И сумка была более чем реальна, она оставляла следы на руках.
Вечером я сидел на крохотной съемной кухне с Пашей и Ирой. После того как я ответил на вопросы где я был и почему не пришел на пары, я спокойно приступил к старой студенческой жизни. Чтобы меня сильно не заносило в стороны при разговорах, я предпочитал не начинать их первым. За что и прославился скромным и молчаливым.
А еще ко мне привязалось описание, что я очень спокойный. А какими были бы вы, если б проживали жизнь второй раз?
- Знаешь, вот мне с детства всегда казалось, что я не просто так появился на этой земле! - Вдруг вывел меня из размышлений Паша. После некоторых колебаний он добавил, - Вот как Иисус Христос. Должен сделать что-нибудь великое, для людей!
Я посмотрел на Пашу. У меня в памяти были эти слова. И помню свою реакцию на них. Мне показался он тогда слишком странным и самовлюбленным. А сейчас я лежал и думал, что я ведь тоже это чувствовал в глубине души всегда, что родился не зря. Но вот только беда в том, что ни он, ни я до 35 лет так не выполнили свое предназначение. Я опять улыбнулся. Да уж, мессии. Хотя, основную миссию-то мы выполнили - и у него и у меня есть дети. Так что ощущения нас не обманули.
В тот вечер я уснул абсолютно спокойно...
Девятый день
Верни, беспечной молодости дар - сверкать в слезах...
Андрей Лысиков
Почему девятый? Не буду же я вам рассказывать подряд 6565 дней моего путешествия, какой в этом смысл. В жизни много дней, которые не наполнены никакими событиями, да и не вписываются в тему моего письма. Я думаю, что если Славик и начал читать мое произведение, то к этому моменту уже заскучал и давно бросил. И еще в послании к вам я хотел отобразить психологическое состояние человека, которого занесло обратно в прошлое. Многие настроения копились не один день, а то и год. Иногда целые день был наполнен событиями, которые были наполнены осознанием важных вещей, а иногда это были всего лишь некоторые мысли вечером.
Например, в один из вечеров второй недели присутствия в прошлом я вспомнил про свои велотренировки. Мои мышцы в прошлом даже не знали про них, а меня потянуло. Но на данный момент времени у меня точно не будет денег на нормальный шоссейный велосипед, да и можно ли их сейчас здесь достать. Видимо, придется и с этим потерпеть. Заменю бегом.
А еще к этому времени появилась необходимость написать какой-нибудь пост в инстаграмм. Но некуда. А после я подумал о своем творчестве. О написанных книгах. С ним-то что делать? Их же нет ни на бумаге, ни в электронном носителе. Заново их писать?
Это тот еще вопрос. Для меня книги были способом познать себя, свой внутренний мир и я не знаю смогу ли я воспроизвести их заново. Хотя никто же их не видел в оригинале. Все что я сейчас напишу, будет для читателей именно первоисточником. Но не знаю, будет ли мне интересно писать их заново.
А если говорить конкретно о девятом дне, то меня ждало в конце знаковое для моей жизни событие. Как обычно пригородный поезд в пятницу вечером вез студентов домой. У всех это была привычная поездка по набитой колее, у меня еще не очень. Неделя малый срок для набитой колеи. Когда я вышел из поезда, то я честно не мог и вспомнить, как мы вели коммуникации с родителями без телефонов. Передавали же как-то информацию. Меня никто не встречал, а я и не помню, встречали ли вообще, как мы договаривались об этом?
Я сел в автобус и доехал до нужной остановки. И когда подходил к дому, то у меня появилось ощущение, что что-то не так. Меня встретила мама вся в слезах, я сразу и не мог понять, что случилось. Она обняла меня.
- Леша, сынок, папа в больнице, у него инсульт. Парализованный в неврологии тут лежит! - Мама уткнулась мне в грудь и так быстро это все произносила. - У него правосторонний инсульт, а Володя Соломко сразу умер, ой, что же будет?! Да за что все это с нами?!
Пока она мне уткнулась в грудь, я мог никак не реагировать и просто молчать. Как вам объяснить, что я чувствовал в тот момент? Всего лишь неловкость. Не обвиняйте меня в равнодушии. Просто я же знал все наперед. Я пытался вспомнить свои первозданные чувства. Испугался ли я тогда? Да, мне было страшно остаться без папы. Я был крайне несамостоятельный. Я к тому моменту был умным мальчиком и с прямыми руками, но я ничего не мог делать самостоятельно, мне всегда папа говорил, что делать. И я, конечно, испугался, что лишусь его. А сейчас, когда у меня за спиной куча знаний и профессий, да и еще знание, что с папой все разрешится, то я не мог испытывать похожие чувства. Но все-таки мамины эмоции меня захлестнули и слезы появились на моих глазах. Но я молчал. Все-таки это часть моего образа и я не стал его ломать.