Это произошло впервые, я сама опешила. Maman справилась с удивлением раньше.
— Незачем так себя вести, — вычитала она, и лишь легкая вибрация выдала растерянность. Страх. — Я всего лишь озвучила правду. Думаешь, я не заметила, как вы меняетесь одеждой, чтобы скрыть его запах? Запах чужака! Более того, он…
— Будет лучше, если ты остановишься.
Угроза прозвучала весомо. Она поперхнулась.
— Когда я впервые взяла Лукаса на руки, ему едва исполнился год.
…младенец в люльке плакал. Андреаса позвали, нянечку он отпустил раньше. Не имея опыта по уходу за детьми, я просто качнула кроватку. Коряво напела мотив колыбельной. Пухлощекий мальчик сунул в рот маленький темный пальчик и одарил меня не по возрасту печальным взглядом. Наверное, тогда я впервые ощутила ответственность за кого-то, кроме себя.
— Я вырастила его, — сказала медленно. — Он мой сын.
— Не биологический, — въедливо уточнила мать. — Для нас же лучше. Альфе было бы сложно смириться с ребенком от другого.
Я звонко захлопнула крышку от коробки с медикаментами. Поднялась, проверяя действие обезболивающей мази. Бинтовая повязка в несколько слоев неплохо амортизировала.
— Бога ради, Адалина! — окликнула она гневно. — Подумай же о своем будущем! Как ты собираешь жить? Где? Растить мальчика одной, без поддержки стаи? Никто не примет вас! Этого ты хочешь?!
Последний раз я вобрала в память ее образ: стройную фигуру, идеальную осанку, платье под старину, кокетливую шляпку. Тонкие, непримиримо поджатые губы, темные, сверлящие взглядом глаза, впалые щеки. Крупные серьги в ушах, жемчуг на шее. Ауру господства.
— Не волнуйся, мама. Я справлюсь.
Не впервой.
Мы успешно добрались до КПП. Пока охрана проверяла документы, я пыталась осознать тот факт, что снова покидаю стаю. Навсегда.
По телу побежали мурашки. Одиночками становились редко, на моей памяти вовсе ни разу — слишком тяжело для психики. Я еще не вышла за ворота, а уже издергалась.
— Сожалею, миссис Адамиди. — Охранник вернул бумаги. — Приказано не выпускать вас.
— Что?..
Я растерялась. Готовилась к такому варианту, но все равно растерялась.
— Вы сходите к альфе, — дружелюбно посоветовал мужчина, видя мою панику. — Наверняка какая-то мелочь. Ну, там, светильник настольный уронили и не заплатили. Вы же у миссис Сайке жили? Наши предприниматели, — объявил гордо, — у альфы на особом счету!
— Спасибо. Так и сделаю. А приказ на меня одну? Или на сына тоже?
— Только про вас, — охотно поделился. — Небось, мальчонку-то не бросите?
Я не ответила на добродушную усмешку. Стиснула влажную ладонь Лукаса, вывела наружу. У скромного зеленого пятачка остановилась, бросила рюкзак. Опустилась на траву и потянула сына к себе.
Достала банковскую карту, вложила в его руку.
— Пароль ты знаешь, — сказала сухо. — План такой: я пойду к Марку. Если это недоразумение, мы уедем немедленно. Если нет, поищем другие пути. Если я не вернусь до вечера…
— Не проси, — замотал он головой. — Я не уйду один!
Сжала его руку своими.
— Ты должен, — повторила настойчиво. — Лукас, что бы ни было, ничего плохого со мной не случится. Я ничего не сделала, понимаешь? В опасности ты. Ты в приоритете. Пожалуйста, Лукас, обещай. Обратись к Конте, он поможет выбраться отсюда. Держись крупных городов, там проще затеряться. Деньги снимешь за раз и выбросишь карту.
Его глаза наполнились слезами.
— О, мой дорогой… — Обняла крепко. Прошептала в кучерявые волосы: — Всё будет хорошо. Мы уйдем вместе, ты и я. Начнем новую жизнь. Где-нибудь в Португалии. Хочешь в Лиссабон? Чудесный портовый город!
— Не обмани меня, Ада, — прерывисто попросил он. — Вернись!
За несколько часов моего отсутствия дом не изменился, разве что обувь Сола исчезла. Расшнуровывая кроссовки, я гадала, кто прибирается в этой махине. Поправила волосы перед зеркалом. Улыбнулась, но отражение затравленно оскалилось.
В кабинет вошла без стука. Марк посмотрел поверх ноутбука. Расстояние стирало оттенки эмоций, но, кажется, он не был зол.
— Садись, — указал на стул. — Мне сообщили о твоем намерении уйти.
— Днем раньше, днем позже. Или я под замком?
Марк потер шею, отводя глаза.
Сердце билось в грудную клетку от дурного предчувствия.
— Помнишь стаю Шуга?