— Каждое из них я получила обратно!
Не в силах усидеть на месте, вскочила. Ногти впивались в ладонь, но эта боль не отрезвляла. Мне не нужен был скандал, бесполезное сотрясение воздуха, и Лукас близко, мог услышать, только от претензий матери внутри всё переворачивалось. Я была жертвой ситуации. Я пострадала от их амбиций и нежелания слушать. Я оставила родной клан в юном возрасте, доверившись незнакомцу, и провела годы в аду. А мои робкие попытки помириться и мольбы о помощи ни разу не дошли до адресата.
Не стоило нам разговаривать. Эта рана кровоточила и без соли ее слов.
— Ты подвела нас, — сказала maman, не догадываясь, как близка я к срыву. — Нельзя было пройти по улице, чтобы не услышать шепотки и не увидеть жадные глаза. Столько лживого сочувствия вылилось на нас после твоей выходки!
«Выходки, — горько подумала я. — Вот что это для них. Очередной сумасбродный поступок непутевой дочери».
— Маркус стал объектом насмешек. Его авторитет пошатнулся, и мы оказались на грани смуты, поскольку люди перестали видеть в нем лидера. Его отец вынужден был управлять городом на пять лет дольше положенного, и это свело его в могилу!
Я никогда не любила прежнего главу. Достаточно упомянуть, что воспитанием Марка занимался он, чтобы получить представление о его личности. Но родители боготворили власть, какой бы развращенной и несправедливой она ни была.
— Маркусу бросали вызов снова и снова, доказывая его несостоятельность как управленца. Ничего удивительного, если мальчик решил отыграться.
Я прикрыла глаза. Отлично. Она готова оправдать любой его поступок, даже такой омерзительный. Похоже на любимую мамочку.
— Альфа всегда прав, — иронично повторила самую частую присказку родителей.
— Да, Адалина. — Она оторвалась от измельченного фрукта, глянула остро. — Тебе не хватало ума осознать эту истину тогда, но теперь ты должна понять. Веди себя правильно, чтобы не вызвать гнев Маркуса. Помни, кто он и какими ресурсами располагает. Не забывай, кто ты.
И словно прочитав мои мысли, добавила:
— Никто.
Лукас заснул, неудобно притулившись на диване. Я едва прикоснулась к маленькой подушке, чтобы переложить его голову, как мальчик крупно вздрогнул и попытался сесть рывком. Только услышав мой голос, он расслабился и послушно поменял положение.
— Я ненадолго отойду, — прошептала ему. — Ты здесь в безопасности.
Чмокнула в макушку, поднялась, плохо контролируя лицо. Окаменела, заметив в дверном проеме мать. Как долго она там стояла и сколько успела услышать?
— Мальчика били? — прямо спросила мама.
Я мотнула головой и перевела тему:
— Дойду до банка. Если Лукас потеряет меня, скажи, что я улажу кое-какие дела и вернусь. И, пожалуйста, мама, прояви чуткость.
— Чуткость к подкидышу другой стаи? — подняла она тонкие брови.
Проглотила рвущуюся грубость. Развернулась на пятках и вылетела из дома.
Процесс привязки счета к карте American Express затянулся. Подтверждение личности, заполнение десятка бумаг, каждую из которых девушка-консультант советовала прочесть (будто это не типовая форма, в которую при всем моем желании никто не внесет изменения), лишние разъяснения о сути процедуры. Местные нечасто пользовали услугами псевдо-банка — официального статуса контора не имела, обслуживала только местных и выступала представителем в контактах с внешними финансовыми организациями, — так что юной блондинке при полном параде элементарно хотелось показать себя и блеснуть знаниями. Я терпеливо пропускала мимо поток слов, полагая, что проще дать ей выговориться.
Уже под конец девица громко ойкнула.
— Вы же та самая! — выдохнула она. Глаза внезапно заблестели волнением. — Вы бросили нашего альфу!
Сначала я растерялась, а затем исполнилась веселья. Подумать только, какими домыслами и выдумками обросла история моего побега! Роковая красотка с холодным сердцем и страдающий наследник — звучит как сюжет мелодрамы.
Склонилась над стойкой, чтобы оказаться поближе.
— Вы видели альфу? — спросила вкрадчиво. — Эти руки, плечи, задница…
Она смущенно зарозовела, но кивнула.
— Разве смогла бы я ему отказать? — подмигнула и поспешила откланяться.
Еще одним пунктом в списке было посещение школы. Расположение двухэтажного здания не изменилось, разве что обновили краску и табличку. Внутри прибавилось зелени и появились ковры. Я постучала в учительскую и вошла. За столом сидела девушка моего возраста в длинном вязаном кардигане и очках, с забранными в пышный хвост волосами и длинными замысловатыми сережками — эти приметы вызвали целый ворох ассоциаций. Я знала, кто это, еще до того, как она подняла голову и посмотрела на меня немного расфокусированным взглядом.