— Писаник! Ты так рассказываешь, как будто попал в ад на земле! — гневно обернулась Марина Ежова, которая, как и все слышала все слова парня. Голос то мы сильно не понижали — просто вели диалог.
— Ну не ад… Этот класс я бы сам назвал «А» — то есть самым лучшим, а не худшим, как принято считать. Присмотревшись, ты увидишь совершенно других людей, нежели себе представлял: волевых, амбициозных, могущих в своей тяге к знаниям снести здание и не заметить… Только вот помимо Ежовой здесь есть еще одно, но…
— Какое? — с ухмылкой спросил я. Уж очень парень комично выглядел, словно невыносимо устал от окружающей несправедливости.
— Понимаешь друг мой Арсений, — немного повысив голос, сказал Марк и также, как и я проигнорировав возмущенный взгляд Марины, когда прозвучала ее фамилия. — С ними невероятно скучно!
— Да ты задрал меня Писаник! — воскликнула девушка. — Вали назад в свой «А» класс и не мешай учиться!
— А я тихо засмеялся… — давно у меня такого не было. Ни драка, ни кровь, ни злость, а смех и подшучивание. Если с Богряниными все так просто, как говорит Марк то, наверное, учеба будет проходить не зря.
***
После того, как ученик с учительницей вышли из учительской. Старший Богрянин посмотрел на своего брата с сильным укором: — Ну и как ты объяснишь мне то, что произошло?
— Я сорвался! — немного помолчав ответил его младший брат.
— Ты не сорвался… — тоном, словно подобное уже не раз обсуждалось, ответил мужчина. — Ты просто не посчитал нужным сдерживаться!
— Я сдерживался! — встрепенулся парень. — Точнее попытался… Просто, решил подойти к нему, чтобы разобраться в утренней ситуации. Да припугнуть… Только он на меня каким-то образом напал! Я совершенно не понимаю, как подобное могло произойти. Мы разговаривали, а потом он на меня перед всеми наехал! Обозвал, после чего пошел дальше, будто ничего не произошло! А я в это время стоял с раскрытым ртом. Меня как будто подменили. И так мне обидно стало, что как только меня отпустило, я сразу за ним бросился.
— Да ты что? — показательно всплеснул руками Богрянин-старший.
— Это правда Дмитрий Игоревич! — сказал второй находящийся в комнате ученик. — Сергей вел себя странно и все обидные слова спустил, будто находился в ступоре. А вы сами знаете, он неуважение не терпит, сразу замес начинает.
— Да? — словно удивившись, поднял руки вверх. — А что же вы тогда вообще к нему подходили? Шел себе и шел… А сейчас что? Опять кое-кто начнет директору жаловаться! Опять «А» класс — плохой.
— Ну и пусть жалуется! — воскликнул Сергей. — Он меня унизил, и я сорвался и собирался ему отомстить и избить, но в последний момент остановился. И пусть что хотят доказывают. Я в данное время один из сильнейших Ветеранов всех лицеев в городе. А он совершенно здоров и не избит, не это ли показатель что драки не было? Было обычное выяснение отношений.
Богрянин старший выслушал брата и услышав рациональное зерно в его словах, сказал: — Да мне плевать на новичка. Вы сами на прошлое восьмое марта сюрприз Марии Николаевне организовывали и знаете, что я к ней неравнодушен… С тех пор наши отношения никак не изменились. А тут еще и это…
— Дмитрий Игоревич, — неожиданно влез Ключинцев. — Вы меня простите за дерзость, но мы вам, как в прошлый раз говорили, так и сейчас говорим. Она вас недостойна! Не из Рода, на компромиссы не идет, поддерживает своих босяков и на нас кляузы пишет. У нее свое мнение и своенравный характер, зачем вам такая жена?
— Да какая жена?! — отмахнулся учитель, отворачиваясь к окну. Своим любимчикам, к тому же из сильного Рода, а также друзьям брата с которыми он сам периодически проводил выходные мужчина, мог себе позволить, без посторонних относиться немного фамильярно. — Это дело принципа. Ни одна молодая и незамужняя учительница, на которую я положил глаз, не отвергала меня. С каждой переспал… А этой все высокие материи, да ученики ее, обиженные постоянно… То вы к ним лезете, то я занятия свои жестко веду…
— Это лицей! — важно сказал Богрянин Сергей, подмигивая другу, пока брат не видит. Все с настроя провести воспитательную беседу его сбили. Теперь можно не опасаться разноса.
— Здесь слабаки не выживают! — важно сказал Ключинцев, подключившись к разговору. Дмитрий Богрянин очень любил учебное заведение, в котором работал и считал, что он должно быть отдельно только для клановых детей.