Джордан пришел не с пустыми руками. Крепко сжимая длинные пальцы в кулак, он держал за рыжие волосы, отрубленную голову. В открытых, слегка на выкате, голубых глазах Эгея Борзого, навеки застыло удивление.
Позади себя Аргилай услышал свист раскручиваемого кистеня. Верный оруженосец был рядом. Юноша поднял руку и приказал:
— Уходи, это мой бой!
— Но сэр, — попытался возразить Жак. — Джордан отличный фехтовальщик. И полные латы. А Вы в тряпках. Как Ваш оруженосец, сэр, я считаю своим долгом…
— Сейчас твой долг решить вопрос с шестипалыми. Ты достал магические посохи?
— Еще нет, сэр, но…
— Выполнять! — приказал Лаи тоном, не терпящим возражений.
Проводив взглядом, уходящего Жака, Джордан пригладил усики и улыбнулся.
— Неплохая карьера — от воришки до рыцаря. Возвысить ничтожного дурака. — он вздохнул. — На что только не идет принц, чтобы поднять боевой дух армии. Как там тебя… Камень Глупости? Назовись и я окажу тебе честь — скрещу с тобой мечи, как с равным.
Изменник медленно обходил противника по дуде. С отрубленной головы Эгея капала кровь.
— Тебе нужно знать только одно, — прорычал Лаи, вставая в боевую стойку и, глубоким дыханием, пытаясь унять, клокочущую в груди ярость. — Тебя, тварь, убьёт простой Тильбонский парень.
— Один уже пытался. — пожал стальными наплечниками Джордан и отшвырнул в сторону отрубленную голову. — Уверен, с тобой будет проще.
Аргилай не ответил, он настороженно следил за движениями противника и прикидывал с какой связки начать поединок.
Предатель остановился. Воспользовавшись тем, что цель замерла, Лаи прыгнул, нанося укол мечом в единственное, незащищенное доспехом, место — лицо противника. Изящным пируэтом Джордан ушел от укола, одновременно обнажив меч и нанеся скользящий удар по спине героя Драгана.
Спину ожгло ледяным холодом. От боли перехватило дыхание. Острый клинок легко рассек кожаную куртку, теплую подкладку и плоть до самых ребер. Ведомый инерцией атаки, Аргилай прошел еще несколько шагов, чтобы не получить второй удар и лишь затем развернулся к противнику.
— Бездарность. — качая головой, разочарованно вздохнул Джордан.
Лаи вновь атаковал. Теперь уже не задумываясь, куда бьет, а просто вкладываясь в сильные размашистые удары длинным мечом. Сталь встретилась со сталью, прыснули искры от крошащихся закаленных лезвий. Несколько звонких столкновений и Джордан вновь изящно ушел с линии атаки, полоснув Аргилая режущим ударом. Кровь окрасила суконные штаны и потекла по бедру в высокие ботфорты.
— Ты совершенно не умеешь фехтовать. — с притворной грустью пожаловался предатель. — Чему только тебя учила Огненная Фея?
Лаи оскалился от боли и прорычал сквозь сжатые зубы:
— Добиваться своего!
— Хм… Ну, попробуй. — предложил Джордан и атаковал сам.
С первого могучего удара героя Драгана понял, что до этого с ним просто играли. Тяжелые латные доспехи совершенно не сковывали движение опытного турнирного фехтовальщика. Лорд двигался легко, плавно и непринужденно, словно танцуя одному ему известный танец смерти. Удары сыпались, как дождевые капли в ливень. Меч порхал и менял направление, нарушая все мыслимые и немыслимые законы мироздания. Стремительные выпады сменялись мощными ударами, от парирования которых, суставы взрывались болью.
Наконец Аргилаю удалось разорвать дистанцию и отскочить в сторону. Весь торс, руки и ноги покрывали мелкие порезы, кровь сочилась из ран и впитывалась в теплую подкладку. Куртка заметно потяжелела. С рассеченного лба на лицо стекала алая струйка, заливая глаза и мешая обзору. На многих пальцах кожа была ободрана почти до кости. Лаи колотило мелкой дрожью. Сбившееся дыхание вырывалось облачком пара из пересохшего горла. Юноша чувствовал, как тело, ноющее от боли, постепенно немеет и теряет подвижность.
Джордан сделал несколько глубоких вдохов, восстанавливая дыхание и поправил кольчужный капюшон, слегка съехавший на лоб. Судя по чистому лицу — его светлость даже не вспотел.
Аргилай с ужасом осознал, что допустил роковую ошибку — совершенно недооценил противника. Он никогда не сможет победить этого человека в честном поединке. Возможно это не смогла бы сделать даже Трицитиана. Но арт-три никогда не была фехтовальщиком, она решала вопросы иначе. Быстро, четко и эффективно. Пренебрегая всем, кроме результата.
Идея пришла в голову со скоростью молнии.
Лорд Джордан собирался выдать очередную надменную фразу, но не успел. Герой Драгана крутанул над головой меч крылатого всадника и со всей силы обрушил его на противника, намереваясь разрубить пополам — «от плеча до седла», как говорили в кавалерии. Предатель играючи парировал удар, а затем крутанулся на пятках, стремительно развернулся и нанес укол. Это был простейший прием. Подобные финты мастера фехтования объясняют дворянским отпрыскам еще на первом году обучения. Простейший, но оттого не менее эффективный.
Холодная игла боли пронзила нутро. Закаленный клинок задел нижние ребра и вышел из спины на две трети своей длины. Перекрестье, украшенное золотом, уперлось в живот Аргилая. Жгучая боль заполнила каждую клеточку тела. Юноша заскрежетал зубами, чтобы не застонать. Меч крылатого всадника, упал на притоптанный снег. Руки, смертельно раненого рыцаря, повисли безвольными веревками.
— Ты попытался, — с довольной ухмылкой произнес предатель, приближая свое красивое лицо к посеревшему лицу юноши. — И разумеется проиграл.
Аргилай почувствовал горячее дыхание врага, на расстоянии вытянутой руки, увидел его светлые глаза, полные высокомерного презрения и легкого ликования. Камень Ярости глубоко вдохнул морозный воздух, слыша, как в легких булькает кровь. А лорд Джордан, не вынимая меча из раны противника, и наслаждаясь триумфом, продолжил свою победную речь:
— Иначе и быть не могло, ведь ты никто. Ты животное, которое принц Дин возвысил по сиюминутной прихоти, и назвал рыцарем. Ты смазка на шестернях истории, которую творят такие, как я. Но не понял этого, ты зазнался, ты посмел думать, что можешь быть равным такому, как я. А зазнавшимся, как говорил мой учитель фехтования, нужен жестокий урок, чтобы указать на их место внизу. Я поступил так со многими, я поступлю так с тобой.
Джордан повернул меч в ране, и Лаи не смог сдержать стона.
— Запомни: этот мир принадлежит мне. Я решаю кто достоин жизни, а кто обязан уйти. Как говорил мой учитель фехтования: гибель ждет каждого, кто много…
— Болтает. — прорычал Аргилай и ударил из последних сил.
Удар вышел на совесть. Кинжал принца Габриэля вновь не подвел. Узкий, тонкий и очень острый клинок «Милосердия», легко раздвинул кольчужные кольца капюшона, пробил горло и воткнулся в позвоночник лорда Джордана. Предатель захрипел. Из его рта, на тонкую бородку, полилась кровь. Тело, облаченное в анатомические вороненые доспехи с золотой вязью, дернулось в предсмертной судороге и рухнуло, как подкошенное.
Аргилай несколько мгновений держался на ногах, а потом медленно опустился на колени. Белоснежный мир еще какое-то время существовал вокруг, а затем стал погружаться в темноту. До того, как сознание чужака из другого мира окончательно потухло, он успел увидеть всадников, несущихся мимо него. Это были воины его рыцарского боевого копья. Бойцы счастливо орали трехэтажные ругательства и потрясали над головами магическими посохами.
Юноша с грустью вспомнил Упрямца. Как он там сейчас? Лежит на холодной земле, пронзенный стрелами. Совсем один.
В последний момент Лаи слегка улыбнулся, припомнив, как впервые испытал восторг бешеной скачки на своем четвероногом друге. Ветер развивал длинные волосы, путая их с гривой Фельдбонского боевого коня. В тот момент они были едины в своей радости, в упоении скоростью, и безмерно счастливы. Запах кожаного седла и конского пота навсегда останутся в памяти Аргилая, как и другие воспоминания об Упрямце.
Сознание окончательно померкло, погрузив мир в непроглядную тьму.