От холода у Джудит закоченели ноги. Стараясь разогнать застывшую кровь, она принялась топтаться на месте, месить ногами слякоть на платформе. Мама и тетя Бидди в ожидании поезда обменивались незначительными репликами — у них, похоже, не осталось серьезных тем для разговора. Джесс сидела на краю багажной тележки и раскачивала в воздухе полными ножками в белых теплых рейтузах. Она прижимала к груди своего Голли — черномазую матерчатую куклу-уродца с выпученными глазами и спутанными волосами, которого всегда брала с собой в постель. Джудит затасканная кукла казалась грязной-прегрязной, на ней наверняка полно микробов.
А потом вдруг произошло счастливое событие. Тетя Бидди остановилась на полуслове, глядя куда-то за мамину спину, и произнесла совсем другим тоном:
— Ой, смотрите-ка, Боб!
Сердце встрепенулось в груди у Джудит. Она резко развернулась, забыв про онемевшие ноги. И это действительно был он, его ни с кем невозможно спутать, — в короткой зимней шинели и офицерской фуражке, лихо сдвинутой набок, на одну из щетинистых бровей, и с широкой улыбкой, озаряющей угловатые черты. Джудит уже не чувствовала холода. Она встала как вкопанная, хотя ей стоило громадных усилий удержаться и не кинуться дяде навстречу.
— Боб! Ты как сюда попал?
— Выдалось несколько свободных минут, решил забежать и посадить наших дорогих гостей на поезд. — Он посмотрел на Джудит: — Я не мог позволить тебе уехать, не попрощавшись по-настоящему.
Она лучезарно улыбнулась ему в ответ.
— Как хорошо, что ты пришел! Я так хотела поблагодарить тебя за все. Особенно за часы.
— Не забывай их заводить.
— Постараюсь. — Она ничего не могла поделать со своим сияющим от радости лицом.
Дядя Боб замер, к чему-то прислушиваясь:
— По-моему, поезд уже на подходе.
И в самом деле послышался какой-то звук — загудели рельсы, и Джудит увидела, как вдали, где кончался перрон, из-за поворота железной дороги показался огромный черно-зеленый паровоз, поблескивающий надраенной латунью и извергающий клубы дыма. Он медленно пополз вдоль платформы, и его величавое приближение вызывало у всех почти благоговейный трепет. Машинист с черным от копоти лицом высунулся, приоткрыв дверцу, наружу, и перед глазами Джудит мелькнуло полыхающее в топке пламя. Массивные, похожие на руки великана поршни вращались все медленнее и медленнее, наконец железный монстр зашипел, выпуская пар, и встал на месте. Как всегда, он не опоздал ни на секунду.
На перроне началась суета. Распахнулись двери вагонов, оттуда повалили пассажиры, вытаскивая свой багаж. Отъезжающие оживленно готовились к посадке. Носильщик занес чемоданы в тамбур и отправился искать их места. Дядя Боб последовал за ним, чтобы убедиться, что все в порядке. Слегка запаниковав, Молли подхватила на руки Джесс и торопливо вскочила в поезд, уже сверху она наклонилась, чтобы поцеловать на прощание сестру.
— Вы были так добры. Мы чудесно провели Рождество. Пoмаши ручкой тете Бидди, Джесс.
Джесс, по-прежнему не расставаясь со своим Голли, взмахнула ладошкой в белой меховой рукавице.
Тетя Бидди повернулась к Джудит:
—До свидания, милая моя девочка. Ты была просто молодчинка. — Она нагнулась и поцеловала Джудит. — Не забывай, я всегда тут. Мой телефон записан у твоей мамы,
— До свидания. И огромное спасибо.
— Смотри не мешкай, как бы поезд не ушел без тебя. — Она закричала ей вдогонку: — Поторопи там дядю Боба, а то придется вам взять его с собой. — На какое-то мгновение Бидди еще сохраняла серьезный вид, но теперь снова засмеялась.