Ну нет, только не это.
Что бы там ни было (как собака к своей лакомой косточке, Джудит мысленно вернулась к первоначальной причине своего уныния), все эти неприятности были ничто по сравнению со «Святой Урсулой», Джудит даже не побывала в самой школе, не видела мисс Катто, которая могла оказаться настоящим чудовищем. Может быть, мама боялась вспышки неповиновения с ее стороны и поэтому устроила все так быстро и без ее участия, чтобы поставить дочь перед уже свершившимся фактом? Но в этом не было никакого смысла: можно подумать, Джудит когда-нибудь прекословила или бунтовала. Может, теперь, когда ей уже четырнадцать, стоит попробовать? Вот Хетер Уоррен всегда умела добиться своего — крутила и вертела своим отцом, как хотела. Но отцы у них разные, у Джудит сейчас, вообще-то говоря, отца и нет.
Поезд замедлил ход. Он нырнул под мост (всегда можно сказать об этом наверняка по тому, как меняется звук стучащих колес) и, с шипением затормозив, остановился. Джудит подхватила свои вещи и вышла на платформу перед крошечным, с массой причудливых резных украшений, деревянным вокзалом, похожим на павильон для игры в крикет. В просвете открытой двери вырисовывался темный силуэт начальника станции мистера Джексона.
— Привет, Джудит. Ты сегодня припозднилась.
— У нас в школе был праздник.
— Здорово!
Теперь она почти уже дома — станция находилась буквально в двух шагах от нижних ворот, ведущих в сад Ривервью-Хауса. Джудит прошла через зал ожидания, в котором всегда немилосердно пахло уборной, и очутилась на неосвещенной дорожке за вокзалом. Помедлив минутку, чтобы дать глазам привыкнуть к темноте, она поняла, что дождь прекратился. В макушках сосен, рощица которых, как стена, защищала станцию в разгул ненастья, завывал ветер. Жутковатый звук, но Джудит не было страшно. Она перешла через дорогу, нащупала на воротах щеколду, отодвинув ее, вошла в сад и стала подниматься по крутой дорожке, взбирающейся по каменным ступенькам и уступам террас. Впереди на вершине темнели очертания дома, через занавешенные окна пробивался приветливый свет. Висящий над главным входом расписной фонарь был зажжен, и в его свете Джудит увидела, что на гравиевой площадке перед домом стоит какая-то машина. Ну конечно, это тетя Луиза заехала на чашку чая.
Большой черный «ровер». Сейчас он выглядел вполне невинно и безобидно — солидный, респектабельный автомобиль. Но любому, кто отваживался выйти или выехать на узкие дороги западного Пенуита[6], стоило иметь в виду, что внешний вид этого автомобиля обманчив, поскольку у него мощный двигатель, а тетя Луиза, несмотря на то что была добропорядочным гражданином, столпом гольф-клуба и регулярно посещала церковь, становилась словно другим человеком, стоило ей сесть за руль; она вписывала ревущий «ровер» в крутые повороты на пятидесяти милях в час, очевидно, вполне уверенная в том, что раз она держит руку над кнопкой сигнала, то не является нарушителем с точки зрения буквы закона. Поэтому, если ей случалось задеть бампером крыло другого автомобиля или переехать чью-нибудь курицу, она не допускала даже мысли о своей виновности и так яростно наскакивала на пострадавшую сторону, что перед ней обычно пасовали и спешили ретироваться без каких-либо претензий.
Джудит не хотелось встречаться с тетей Луизой. Поэтому она не стала входить в дом с главного входа, а обошла его сбоку и через двор и судомойню проникла в кухню. Там она увидела Джесс, сидящую с книжкой-раскраской и цветными карандашами за выскобленным кухонным столом, и Филлис, которая в своей дневной рабочей униформе — зеленом платье и муслиновом переднике — утюжила лежавшую перед ней грудой чистую одежду.
После уличного холода и сырости кухня показалась восхитительно теплой. Впрочем, она и была самым теплым местом в доме, так как в ней непрерывно горела плита с круглыми медными ручками и графитным покрытием. Вот и сейчас на медленном огне тихонько попыхивал чайник. Напротив плиты стоял кухонный шкаф, заставленный разнообразной посудой — блюдами для мясных кушаний, салатницами, супницами, — а рядом располагалось плетеное кресло, в которое, чтобы дать отдых ногам, тяжело опускалась Филлис, когда у нее выпадала свободная минутка, что случалось не часто. Приятно пахло теплой отглаженной тканью, на протянутой под потолком веревке сушилось выстиранное белье.
Филлис подняла глаза на вошедшую Джудит.
— Привет. Что это ты крадешься с черного хода?