— Я постараюсь. Я люблю тебя, — ответила я и оборвала соединение. Я не могла плакать, но как бы мне этого хотелось. Просто ещё один признак, показывающий, что от меня осталось ещё меньше пони, чем прежде. Смех, слёзы, голод, жажда, боль… хорошо это или плохо, но это были вещи, которые делали пони теми, кто они есть.
И любовь. Любовь тоже.
Путь вниз занял намного больше времени, чем я ожидала. От нетерпения мне едва удавалось устоять на одном месте. Хотелось поскорее покончить со всем этим.
— Рейнбоу Дэш? Лайтхувс… Когда ему в голову пришла идея использовать биологическое оружие для дискредитации Анклава?
— Около года назад. А что? — отозвалась та.
— После того, как он вернулся со своей первой миссии на поверхность?
— С его «миссии»? Он был всего лишь новобранцем. Утверждал, что заблудился во время жуткой грозы, и ему пришлось искать укрытия в развалинах на Пустоши. — Рейнбоу пожала плечами. — Такое случается сплошь и рядом. Всегда находятся любопытные пегасы, которые не могут устоять перед искушением взглянуть поближе на то, что происходит внизу. Большинство из них увиденное шокирует настолько, что они становятся самыми преданными сторонниками изоляционной политики Анклава. Но некоторые остаются внизу. Именно поэтому новичкам и не выдают силовую броню в первые несколько месяцев службы. А что? — повторила она свой вопрос.
— Ты знала, что доктор Мефитис был его предком? — задала я встречный вопрос.
— Нет. А это так важно?
— Для него — да, — заявила я. Рейнбоу Дэш лишь досадливо хмыкнула в ответ. До меня долго доходит. Она могла бы уже привыкнуть к этому.
За то время, пока опускался лифт, голубые огни вдоль шахты заметно потускнели и начали периодически отключаться.
— Он задействовал и аварийные генераторы, — произнесла старая пегаска. — Я должна помешать ему во что бы то ни стало.
— Пора его остановить, — согласилась я и ободряюще улыбнулась ей. — Просто следуй плану. Найди, то что я просила, и доставь это мне. — Она кивнула в ответ, и я закрыла… Да уж, хотела бы я иметь возможность закрыть глаза! — Крупье? Эхо, ты здесь?
— Здесь, — тихим безжизненным голосом отозвался он.
— Ты знаешь, что мне нужно?
— А ты хорошо подумала? Представляешь, сколько пони могут погибнуть из-за тебя? — прошептал голос у меня в ухе.
— Возможно, куда меньше, чем погубят его ракеты, если поднимутся в воздух, — парировала я. — Ты сможешь запустить процесс?
— Смогу. Но готова ли ты взять на себя ответственность за всех тех, кто умрёт здесь? — спросил он срывающимся голосом.
Я вздохнула.
«Отнять одну жизнь, чтобы спасти две другие. Пощадить одного, но позволить погибнуть двоим. Как разрешить эту моральную дилемму? И есть ли у неё решение вообще?»
— Ага. Запишешь их на мой счёт.
— Я всё подготовлю, — обречённо бросил он в ответ.
Лифт, наконец, достиг места назначения, и я тут же выскочила из него, направившись в сторону лестницы, ведущей на фабричный уровень. Спустившись по ней, я оказалась в огромной комнате, которая, очевидно, находилась как раз в том месте, где здание прикрывали шесть массивных щитов. Прямо подо мной раскинулись цеха автономного завода. Почти четверть всех производственных площадей занимали плавильные печи, а также огромные агрегаты, оснащённые прокатными станами со штамповочным и отрезным оборудованием. В механической мастерской по соседству трудились киберпони, занимающиеся сваркой и резкой металла. Третья секция была приспособлена под склад, заставленный множеством стеллажей, полных различных талисманов и электронных компонентов. Оставшееся место занимала впечатляющих размеров трансформаторная подстанция, толстые кабели от которой разбегались в сторону дверей и пусковых установок. В воздухе отчётливо витал запах озона, и непрерывно раздавались громкие щелчки, сопровождавшиеся снопом искр с подвешенных под потолком проводов.
А на высоких постаментах, установленных по периметру заводских площадей, размещались ракеты. Каждая примерно двенадцати метров в длину и полутора-двух метров в диаметре. С большим круглым воздухозаборником в верхней части фюзеляжа, и парой длинных стреловидных крыльев, прикреплённых на расстоянии двух третей от заострённого носа. А два небольших дополнительных крыла в передней части и вертикальный стабилизатор сзади делали их больше похожими на помесь аккуратно сложенного бумажного самолёта и дротика, чем, собственно, на ракету. И интересно, какому это умнику в зебринской империи пришло в голову, что вся их техника обязательно должна иметь полосатую раскраску? Маленькая белая пони у меня в голове пренебрежительно фыркнула, соглашаясь.