Как я потом корил себя за то, что вовремя не предупредил мать не распускать язык при подругах о моём писательстве! Когда узнал, что она им рассказала, встал раньше и смог перехватить Игоря и договориться, что он будет нем как рыба. Толку-то! Всё раззвонил Витька Платонов. Я попросил сестру с ним поговорить, но она опоздала. Кто-то из десятиклассников успел спросить у Валерки Дегтярева, что он знает о моих книгах, поэтому первое, что я услышал, зайдя в класс, был радостный вопль Ромки: – Писатель пришёл!
– Вам больше нечем заняться? – недовольно спросил я обступивших меня одноклассников. – Ребята, будьте людьми! Вы же видите, что я не хочу об этом говорить!
– Дашь почитать книгу? – спросил Валерка.
– Когда она у меня будет, тогда дам, – пообещал я. – Черновик показывать не буду, издательство может что-то поменять.
– Так это правда? – удивилась Лена.
– По-моему, я никому здесь не врал, – ответил я. – А о книге не хотел говорить. Рассаживайтесь по местам, нечего вокруг меня толпиться!
Прозвенел звонок, и все нехотя разошлись по партам. Как назло, первым уроком была литература. Я знал, что меня кто-нибудь заложит Ирине, так и вышло.
– Что у тебя, Смирнова? – спросила классная, увидев поднятую руку.
– Ирина Михайловна! Ищенко написал книгу, которую будут печатать!
– Это правда? – вопросительно посмотрела на меня Ирина.
– Повесть включена в состав сборника, – недовольно ответил я.
– Почему же ты тогда такой мрачный?
– Для равновесия! – буркнул я. – Вокруг меня слишком много весёлых. Я не болтал об этом в школе!
– И о чём книга?
– Фантастика, – ответил я. – Самый несерьёзный жанр. Его даже не изучают в школе.
– Пока не изучают, – сказала классная, поразив меня до глубины души. – Надеюсь, когда выйдет книга, ты принесёшь её в класс, и мы прочитаем. Объём большой?
– В ней только пятьдесят страниц. Я не очень долго писал.
– Тем более, – кивнула она. – Так, тишина! Продолжаем урок.
Сколько раз я читал о том, что известность мешает жить знаменитостям. И так было не только за бугром с его папарацци и наглой прессой, на назойливость жаловались даже наши актёры в советское время. Я в полной мере испытал в тот день такое внимание к своей персоне. На другой было уже легче. И внимания меньше, и я к нему как-то притерпелся. Несколько раз ловил на себе полные недоумения взгляды Лены. Казалось, она ищет во мне что-то и не находит. Я обратил внимание на то, что стал спокойней относиться к своей соседке по парте. И слава богу! Видно же, что я ей неинтересен. Наверное, мучается вопросом, что со мной произошло. Ну и ладно. Когда сестра говорила родителям, что в меня влюблены многие девчонки, она сильно преувеличила. Света меня избегала, а Люся вела себя со мной, как со всеми остальными. Появились другие претендентки на моё внимание, но я старался держать их на расстоянии и никого не обидеть. Пока это удавалось.
На день рождения отец с матерью подарили мне часы «Победа» с поздравительной гравировкой на корпусе. Это было во вторник. Я предложил, чтобы мой день рождения отметили в выходной, поэтому вечером посидели семейно, а друзей я позвал к двум часам в воскресенье. В пятницу отец уехал по делам службы в Минск и смог выкроить время и пробежаться по магазинам, причём деньги не экономил, поэтому стол у меня был богатый. Родители всё подготовили и ушли отсиживаться к Платоновым, Таня чмокнула меня в щёку и тоже исчезла, а я, одетый в недавно купленный костюм, сел на тахту и стал ждать гостей.
Первой пришла Люся.
– Здравствуй! – сказала она, переступив порог. – Поздравляю!
Я взял у неё из рук свёрток с подарком и помог снять пальто, чем сильно удивил. Под ним оказалось платье из синей шерсти, которое я на ней ещё не видел.
– Прекрасно выглядишь, – похвалил я, заставив её смутиться. – А почему ты без Лены? Она не придёт?
– Она думала, – замялась Люся, – но в последний момент…
– Передумала, – закончил я фразу. – Причина не во мне?
– Во мне, – ответила она, заливаясь румянцем. – Лена сказала, что не хочет мне мешать, а ты… в общем, ты ей не нужен. Извини.
– Тебе не за что извиняться, – сказал я. – Я это знал. Значит, не судьба. Я ведь тоже изменил к ней отношение. Бог с ней и с её восьмиклассником. Будь мы старше, это воспринималось бы больнее, сейчас мы только входим в такой возраст.
– Я уже вошла, – сказала она, подняв на меня глаза. – Раньше не обращала на тебя внимания. Ну симпатичный, но ещё совсем…