— Нет, не видел. Слышал, он уехал в Рим или в Неаполь, на поиски брата.
— Как странно! У Оттавио нет брата. А, вот и он…
На сцену вышел Оттавио, изысканный, надменный юноша со скрипкой золотистого цвета в руке. Он начал играть, Аврора лишилась чувств, упав навзничь на руки Панталоне. Тот обернулся к Арлекину:
— Достань мне скрипку этого мантуанца. Сей же час!
Музыканты вновь вышли на сцену, чтобы своей игрой порадовать толпу и снять напряжение. Тем временем за спинами музыкантов проехал Арлекин на осле. Огромные ослиные уши торчали выше головы паяца. Спускаясь по мосткам, он крикнул Панталоне:
— Жди здесь, старина! Я еду в Мантую, в замок Уго на поиски скрипки!
Глава 4
Нагромождение чудес становилось все выше и выше, устремляясь к небесам. Люди верили в них, в каждое. Все возможные чудеса приписывались Фабрицио, их кандидату в святые. Однажды все мужчины в городе проснулись со стигматами на левой руке. Эти знаки распятия Христа поблекли к закату. Говорили, Фабрицио мог прикосновением оживлять увядшие растения. Он вернул к жизни мертвого козла. Видели, как он шел по воздуху, в нескольких дюймах над землей, а его слуга Омеро шел рядом, держа веревку, привязанную к ноге Камбьяти, чтобы тот не улетел за облака. О чем говорит мне эта левитация, эта готовность уверовать, эта вера?
Случайная встреча на площади
Еще день непрерывного дождя с туманом, и около половины пятого пополудни небо наконец очистилось. Вышло солнце, и главная площадь Кремоны сразу заполнилась людьми. Хозяйки спешили в пекарню и в лавку мясника, дети гонялись друг за другом, юные влюбленные и горожане постарше вышли прогуляться и побеседовать, желая поймать последние светлые часы этого необычайно теплого весеннего дня.
Лоскуты сырости, разбросанные по всей площади, начали съеживаться в лучах заходящего солнца, освещавшего собор и крестильню. Все восемнадцать стеклянных лепестков круглого окна собора сияли словно позолоченные. К пяти часам казалось, что на площади собрался весь город, что каждый его житель заглянул сюда на пару минут, прежде чем пойти домой.
Молодые ремесленники смеялись грубой шутке, а падре Меризи неподалеку беседовал с лавочником. Элеттра и седовласая дама направлялись через площадь к собору. Их заметил адвокат дьявола, вышедший из своих покоев глотнуть свежего воздуха, проведя весь день за изучением деяний Фабрицио Камбьяти.
Сперва он думал было подойти поздороваться, но затем решил понаблюдать, оставаясь в тени узкой улочки между собором и крестильней. Старая дама шла с тростью и тяжело опиралась на руку девушки. Казалось, они болтали без умолку, склонив головы друг к другу. Обходя вокруг площади, дамы время от времени прерывали беседу, чтобы кивнуть друзьям и соседям. Старуха сутулилась, Элеттра же несла себя прямо — даже издалека адвокат ощущал ее изящество и достоинство, такое же, с каким держалась и старуха. Элеттра была совсем юной, но необычайно уверенной в себе.
Наконец, когда они неторопливо подошли к ступеням собора, адвокат дьявола вышел из тени. Элеттра заметила его. Лицо ее озарилось улыбкой, излучавшей молодость, тепло и энергию.
— Ваше высокопреосвященство, как приятно вас видеть!
— Да, толика солнца выманила всех на улицу.
Она огляделась:
— Чудесно. И так тепло.
— Это, должно быть, ваша прабабушка.
— Да. Разрешите представить: Мария Андреа, герцогиня ди Балдезио.
Он кивнул.
Старая дама осмотрела его сверху донизу:
— Ваше высокопреосвященство.
Не слышалось ли в ее голосе легкой издевки? Лицо герцогини было настолько изборождено морщинами, что казалось, его изрезали разделочным ножом, но она так высохла от старости, что кровь не текла. Несмотря на ее возраст и немощность, в герцогине чувствовался подлинный аристократизм.
Серые затуманенные глаза старухи ничего не выдали.
— Добро пожаловать в Кремону. Нравится ли вам наш городок?
— Чудесный город, в самом деле. Я мало что тут видел, но то, что успел увидеть, очень понравилось.
— Вас хорошо принимают, ваше высокопреосвященство? — спросила девушка.
— Да-да! Все стараются помочь. Дон Меризи вчера показал мне несколько скульптур и полотен в соборе, в том числе то, что написал кандидат.
— А вы видели святые мощи, нашу реликвию? — Герцогиня устремила на него взор.
— Да. Очень интересно.
Адвокат дьявола чувствовал, что от него ждут дальнейших похвал знаменитой реликвии города, но вечное чувство ответственности заставило его сдержаться. С другой стороны, он рассудил, что находится здесь в роли беспристрастного судьи. Он сам настаивал на сохранении объективности, ведь все тут одно к одному: желание города заполучить святого, гражданская гордость, вера в то, что мощи в местном соборе — самая важная реликвия в христианском мире. По сути обыкновенный город. Девушка заметила его колебания, она видела его насквозь, заглядывала прямо в душу.
— Вы ведь должны оставаться беспристрастным, да? Когда причисляешь человека к лику святых или развенчиваешь мнимого святого, друг может стать врагом. У вас много врагов, ваше высокопреосвященство?
Он посмотрел на девушку. Это был прямой, настойчивый вопрос. Таких вопросов девушки обычно не задают адвокату дьявола. Он отвернулся и задумался. Элеттра ждала ответа. Прежде чем он открыл рот, пожилая дама наклонилась к девушке и сказала:
— Я устала, дитя мое. Проводи меня домой. Они отправились в путь. Слишком утомленная, чтобы обернуться, она слегка кивнула ему на прощание.
Микеле Аркенти следил, как они удалялись. В конце площади девушка украдкой взглянула через плечо, проверяя, смотрит ли он ей вслед. Судя по выражению ее лица, она была испугана и обрадована, поймав его взгляд.
Тем временем монах-иеронимит[13] в черном клобуке стоял неподвижно в глубине галереи ратуши. Голова запрокинута, словно он изучал небо в намерении заняться предсказаниями погоды. Однако вблизи можно было увидеть, что рот его искривлен гримасой отвращения, взгляд, гневный и неотступный, прикован не к небесам, а к чему-то на другой стороне площади.
Адвокат беседует со старой герцогиней
Через неделю после приезда в город Кремону адвокат дьявола начал официально опрашивать местных жителей, желавших встретиться с ним по поводу кандидатуры Фабрицио Камбьяти. Один за другим приходили они в монастырскую приемную, большую внешнюю комнату перед покоями Микеле Аркенти. В приемную вела широкая лестница, вход на которую располагался возле собора, в углу главной площади. Обшитая темным деревом приемная была на удивление светлой. Высокие окна, выходящие на площадь, пропускали много солнечного света. Пропускали бы, но солнце не выходило. В первые два дня опросов небо над городом снова затянули низкие тучи. Непрерывная морось полировала камни мостовой.
На третий день после полудня, добавив еще тринадцать бесед к двадцати, проведенным в первые два дня, адвокат сидел рядом с местным рябым писарем по имени Анджело и ждал. Они слышали, как кто-то с трудом и болезненной медлительностью взбирается по мраморным ступеням. Только тогда солнце пробилось сквозь тучи. Все пять окон в комнате озарились, отбрасывая на пол пять прямоугольников света. Адвокат дьявола рассматривал световые узоры и размышлял о том, как странно, что никто не замечает их движения, а ведь они меняют положение по ходу солнца. На секунду он вспомнил Коперника и подумал: Кажется очевидным, что солнце вращается вокруг земли, разве нет? Можем ли мы не верить тому, что видим? В этот момент в дверях появилась герцогиня, поддерживаемая привратником. Адвокат жестом пригласил ее войти.
Старуха с головы до ног была одета в черное. Она проковыляла в комнату, всем телом опираясь на палку из грушевого дерева. Монсеньор Аркенти поразился тому, что она вообще может передвигаться сама.
13
Иеронимиты — название нескольких монашеских орденов, избравших своим патроном блаженного Иеронима.