Флоран решила — она получит наследство и в Рождество преподнесет Марии и Аарону подарок: выплатит кредит за дом! Ей не жалко, пусть пользуются.
Около восьми Флоран собралась ехать — дорога до поместья была неблизкой. Да еще этот снегопад!
Мария пыталась ее удержать. Она хотела, чтобы Флоран дождалась Аарона. Но Флоран больше ждать не могла.
Подруги расцеловались, Марк повис у крестной на шее. Он тоже не хотел ее отпускать. Мария еле его оторвала, увела в комнату, закрыла дверь.
Флоран вышла во двор. Снегу навалило по щиколотки. Джип выехал со двора. Притормозив, Флоран оглянулась.
Мария стояла в освещенном дверном проеме. Густые волосы блестели на свету. Флоран посигналила и выехала на дорогу.
Она ехала сквозь снежную пелену и думала, что хочет выйти замуж так же, как это сделала Мария, — просто и целомудренно. Чтобы муж любил ее так, как любит жену и детей Аарон. И еще Флоран хотела стоять в освещенном проеме, как библейская Суламифь, ждать возвращения любимого из снежного плена, из дождевого потока, из лунных бурь.
Всегда, везде, вечно.
Да будет так. Аминь.
4
Дорога оказалась легче, чем она думала. Через каждые три километра из снежной мглы выскакивало туловище бульдозера с опущенной книзу лопатой — снег нарастал на железную лопасть с фантастической скоростью. После этого несколько километров джип мчался по черной ленте асфальта, накручивая на спицы фар снежную пряжу. А дальше снова из снега выползал бульдозер — и дорога становилась гладкой.
Голова была чистой, пустой, как расстеленное перед глазами шоссе. Флоран раздумывала над тем, что будет делать, получив наследство. Первым делом попросит дядю подыскать себе другое жилье — она не хочет, чтобы в родительском доме жили чужие люди. После этого прикажет управляющему вернуть то, что дядя убрал из отцовского кабинета и родительской спальни. Там все должно оставаться так, как было при их жизни. После этого построит на месте падения самолета каменный обелиск — для этого Флоран собиралась пригласить модного и дорогого архитектора из Нью-Йорка или Парижа. Это место должно быть как-то отмечено, вписано в ландшафт.
Надо было обдумать и ситуацию с долей дяди Альберта. Как быть, если отец ничего ему не оставил? Стоит ли идти против воли отца или поступить так, как решил Грегори? С одной стороны, ей было жалко слабовольного дядю, он явно катился по наклонной. С другой — Флоран не могла простить дяде то, что он не может осадить Мэри и особенно Джона! Кто он такой и почему живет в их доме?
Вспомнив о козах, которых мистер Хасплер завел по его указанию, Флоран заскрипела зубами! Козы казались каким-то надругательством над памятью родителей. Какому-то негодяю захотелось молока — и тут же по его повелению в поместье появились козы! Флоран решила, что, когда она вступит в права наследования, козы будут пущены на мясо. Или же она отправит их вместе с дядей, Мэри и Джоном. Посадит в один фургон — пусть блеянье коз напоминает родственникам о роковой переменчивости судьбы.
Флоран так размечталась, что едва не пропустила поворот, который вел к родному поместью.
Нет, разумеется, какую-то часть денег дяде она все-таки даст. Как-никак, родной брат отца. Но с завода, где Альберт числится управляющим, он вылетит с треском. Флоран полагала, что отец не успел довести начатое до конца — он никогда не простил бы Альберту невыплаченной зарплаты! Если бы не действия Альберта, отцу не пришлось бы лететь в Балтимор. Он исправлял ошибки, допущенные братом. И жестоко за это поплатился — не только своей жизнью, но и жизнью любимой жены.
Впереди засияло огнями родное поместье. Огни пробивались сквозь нависшую тьму, сквозь завесу снега. Справа от дороги выросла темная громада самолетного ангара. Сюда ежедневно приходил на работу Рид Вестакер. Здесь, судя по всему, должны находиться и обломки машины, на которой родители отправились в свой последний полет. Флоран почему-то до боли в сердце захотелось их увидеть.
Она проехала еще с десяток метров и свернула на дорогу, ведущую к ангару. Но, проехав десяток метров, поняла, что до ангара не доехать — стена снега преграждала путь. Дядя был никудышным хозяином, а мистер Хасплер, который беспрекословно выполнял его указания, не хотел проявлять излишней самостоятельности. Но ничего, завтра она займется хозяйством по-настоящему, расчистит дороги, украсит дом, и к Рождеству здесь все будет блестеть так же, как это было при жизни родителей.
Выйдя из машины, Флоран побрела по обочине, утопая в снегу. Каждый шаг давался с трудом, иногда она останавливалась, выбирая, куда поставить ногу.